1983 год, высоко над Землёй. Напевая «Миллион алых роз», два советских космонавта возвращаются на родину на спускаемом аппарате «Орбита-4». Но — чу! — загремело, отключило, затрясло, завращало, мелькнуло у иллюминатора, и живым в казахскую степь приземляется только космонавт Вешняков. Космонавт Аверченко погиб от чего-то зрелищного черепно-мозгового.
Москва, НИИ мозга АМН СССР (как будто «мозга» нельзя было сократить до М). Нейропсихолога Татьяну Юрьевну Климову пытаются уволить за действенное, но рискованное лечение пациента утоплением. Полковник Семирадов подставляет Татьяне плечо в золотых звёздах и корочки в красной коже. Она, конечно же, не будет уволена, но приглашается в Казахстан на консультации по случаю амнезии космонавта Вешнякова, который забыл, что произошло во время спуска. В общем, как приблизительно поётся в советской песне: «Таня, Татьяна Климова, спаси народно-любимого».
Но спасти любимого не так-то просто. Амнезия — это цветочки. Ягодка выползает из спящего Героя Советского Союза по ночам и оборачивается полутораметровым инопланетным паразитом, а при ближайшем рассмотрении — симбионтом: парочка может существовать раздельно менее двух часов. Симба не заводит друзей, скорее наоборот — норовит полакомиться человеческим кортизолом. Татьяна Юрьевна быстро исчерпывает классические приёмы и принимается рисковать.
Кем был 33-летний Егор Абраменко до «Спутника», не знает никто, кроме любителей сомнительных короткометражек. Так что сразу перейдём к актёрам. Чекиста Семирадова играет Фёдор Бондарчук. Положа руку на сердце, скажем, что его актёрское мастерство никогда не подвергалось сомнениям, в отличие от режиссёрского. Не опуская руку, признаем, что болезненно похудевший и постаревший (но возможно, просто качественно загримированный) Бондарчук хорош и здесь. Хорош и персонаж: при стратегической стойкости Семирадов готов пойти на заметную тактическую гибкость, а это вызывает интерес и даже уважение. Пётр Фёдоров тоже не вызывает нареканий, а его героический космонавт вынужден выключить героизм, занервничать и попытаться выжить, окончательно не растеряв достоинство. А как не занервничать, когда Чужой твои ворует мысли, выглядывая через пищевод.
Одно удовольствие снова наблюдать за Оксаной Акиньшиной. Её ранний и заметный дебют в кино даёт любопытный эффект. Ты её как будто знаешь с детства, просто видишь редко. А Оксане всего 33. Значит, и тебе не так уж много! Ей достался образ сильной, смелой, эмоциональной, но скрывающей эмоции женщины — не такой уж частый гость в российском кино. Прямо глоток свежего воздуха и ещё одно удовольствие. А ещё Оксана Акиньшина в профиль ужасно похожа на Настю Ивлееву. Будь в фильме сцена, где героиня фотографируется с пришельцем для инстаграма — Настю смело можно было брать в дублёры.
Раз уж речь сама собой зашла о ранних дебютах, то для девятилетней звезды недавнего «Лёд 2» Виталии Корниенко «Спутник» стал 59-й строчкой в фильмографии. Александр Петров убит, Сэмюэль Л. Джексон ранен. Виталии досталась скромная, но важная роль ребёнка в детдоме. Не расти большая, русская Дакота Фаннинг.
И, наконец, Скользкая Бесцветная Тварь, которая так вжилась в роль пришельца-симбионта — ни за что не отличишь. Играет Тварь отлично — грозно зыркает россыпью паучьих глазок, выпускает ложноножки, ложноручки и скалит ложнозубки, не опускается до банальных «Бу!» из тёмных углов, но особенно эффектно ей удаётся адское выползание изо рта Вешнякова и последующее чавкающее раскладывание в привычный размер. Молодец, Скользкая Бесцветная Тварь, отличный дебют!
Чем же заняты все эти достойные люди и одна нелюдь? Абраменко и его сценаристы набираются наглости не подражать классическому голливудскому тварь-хоррору, в котором затаившийся монстр методично выпиливает из сюжета его участников. Фильм теряет в потенциальном саспенсе, но приобретает в достоверности. Пришелец не выказывает чрезмерной агрессии, намерений непременно убить всех человеков или захватить мир — мы вместе с героями фильма можем лишь догадываться о планах существа, его автономной разумности и о том, есть ли у него вообще планы. Тварь тоже пытается выжить, а так как оно крепко — не только физиологически, но и ментально — связано со своим носителем, то психологический акцент фильма неумолимо смещается на Вешнякова. Опытная Татьяна тут же проникает глубоко в потаённые уголки сознания Константина и, на свою беду, проникается сама.
Советский сеттинг — аскетичные интерьеры а-ля бункер в Лигатне, хаки уазиков и лак чёрных волг — не режет глаз и уж как минимум не карикатурный. Но тут уж у всей нашей бывшей семейки преимущество перед западными клюкводелами: поскреби любого братишку или сестрёнку, от Эстонии до Туркменистана — и вот оно, выглянуло родное советское, зыркает глазками, шевелит мандибулами.
По окончании финальных титров нам есть что сказать об Абраменко. Егор — человек, снявший добротную, умеренно кровавую квазисоветскую сказку об искуплении Принца Красавицей и Чудовищем, которые на пару вытащили из него застарелую мерзость — кто добротой и психотерапией, а кто и слизистым тельцем — и, как смогли, сделали из высокоадаптивного Героя Советского Союза обычного героя, способного на самопожертвование. Такое и посмотреть не стыдно.
Фото: Водород
