Кино-логика Дм. Белова. Спилберги

Нью-Джерси, 10 января 1952 года. Маленький Сэмми Фабельман выслушивает краткую отцовскую лекцию о принципах движения картинок. Они вот-вот посетят первый в жизни Сэмми киносеанс. Столкновение поезда с автомобилем в фильме «Величайшее шоу мира» занозой засядет в голове мальчика. На Хануку отец (явно) подарит сыну электромеханическую железную дорогу, а мама (тайно) вручит ему кинокамеру, на которую Сэм снимет свой первый фильм-катастрофу.

Берту Фабельману больше не нужно подрабатывать ремонтом телевизоров. Его приглашают на работу в General Electric. Семья — мама, папа, Сэм, его три младшие сестры и друг семьи Бенни переезжают в Аризону. Оторвавшись на вырывании сёстрам зубов и превращении Реджи и Натали в ужасные мумии с помощью туалетной бумаги, Сэм завязывает с домашними хоррорами. При помощи балаганного дилижанса и друзей-скаутов он снимает вестерн — с батальными сценами и первыми признаками драмы. А когда папу зовут в IBM, и Фабельманы поселяются в Калифорнии, мама начинает хандрить.

Насколько автобиографичен этот фильм? Если вас зовут не Бенни, вы не еще один друг семьи или подробно не изучили детство Спилберга ещё каким-нибудь способом, то ответ на этот вопрос не так уж прост. Имена изменены, но по ключевым событиям, топонимам и названиям автор шпарит прямо по Википедии. Да, именно автор во всех смыслах: Спилберг в четвёртый раз в жизни выступает со-сценаристом своего большого фильма — предыдущим был «Искусственный разум» 21 год назад. Актёрам был предоставлен доступ к семейным архивам, так что

будем считать автобиографичность «Фабельманов» высокой — при всём уважении к творческому переосмыслению и нетронутым тайнам.

Спилберг показывает путь Сэма от чистого благоговения перед альтернативной реальностью к попыткам её создания, от воспроизводства чужого к придумыванию своего, от следования за жизнью к магии её изменения по собственному желанию. От выстраивания мизансцен «кому куда бежать» до работы с актёрами «кому что чувствовать». 13-летний Сэм так поработал с актёром военной короткометражки «Побег в никуда», что заставил плакать не только его, но и зрителей в зале (а сам Спилберг удостоился за него своей первой премии — на фестивале любительских лент в Аризоне). Слёзы зрителей — не предел: 17-летний Сэм заставляет реального человека работать на искусственной тяге, другими словами — на силе искусства. Изменять человека, обращаясь к нему не напрямую, а через движущиеся картинки — вот она, режиссёрская суперспособность.

Краткий, но важный урок даёт Сэму сам Джон Форд, на малюсенькую, но яркую роль которого Спилберг пригласил Дэвида Линча (возможно, чтобы подчеркнуть значительность Форда, которого знает далеко не каждый современный кинолюбитель). Посмотри, парень, на эти картины, говорит знаменитый режиссёр, весь в клубах сигарного дыма и пиратской повязке. На этой горизонт снизу, а на этой сверху.

Когда горизонт посередине, это скучно.

Первые и вторые киношаги Спилберга-режиссёра в обличье Сэма Фабельмана — важнейший, но не единственный нарратив фильма. Воспоминания о семье не менее, а может, и более, важны. «Этот фильм для меня — способ вернуть родителей» — говорит сам Стивен, и это не может не трогать.

Всем бы детям такую семью. Разница в мировосприятии папы-физика и мамы-лирика никак не влияет на их любовь к детям. Творческая натура матери подталкивает Сэма к киноэкспериментам, а отец охотно занимается техническим обеспечением, во всяком случае, пока считает эти эксперименты детским хобби. До некоторых пор внутрисемейные отношения выглядят идеальными, а здоровый юмор предотвращает попадание розовых соплей в сахарный сироп.

Но, как известно, все семьи счастливы одинаково, а значит, много разных фильмов о счастливых семьях не снимешь. Червячок потихоньку подтачивает идиллию, и она надламывается после переезда в Калифорнию. Митци Фабельман почти обнажается, танцуя на камеру Сэма в полупрозрачной одежде в свете фар (вызывая культурный шок у воспитанных девочек), но свою душу она обнажает гораздо больше, чем тело. Мишель Уильямс хоть и не рыцарь, но настоящая дама печального образа, и её великолепный перформанс на знакомую тему логично привёл к очередной, уже пятой номинации на «Оскар».

Сначала шестерёнки и шкивы монтажного столика, потом творческий акт. Сначала занятие самых очевидных позиций, потом проникновение в суть, понимание и прощение. Технически Сэм оказывается на стороне отца, но эмоционально он, конечно, с матерью, несмотря на все обиды. Конфликт, пусть и со сглаженными углами, не мог пройти бесследно для такой чувствительной натуры, как Сэм, то есть, Стивен. Вспомните хотя бы маму и мальчика из уже упомянутого «Искусственного разума». На момент выхода того фильма мальчику Сэму, а точнее, Стивену, исполнилось 54.

Образец работы с молодыми актёрами — сёстры Сэма. И в печали, и в радости, и детьми, и подростками Реджи и Натали — третьестепенные, в общем-то, персонажи — привносят в сюжет жизнь и реалистичность. Контрапунктом — старшая школа в Калифорнии,

от некоторых сцен в которой веет фальшью и застарелой вампукой. Но, во-первых, только от некоторых, во-вторых, банальность плоха всем, кроме того, что она правдива, в-третьих, там происходят важные события, а в-четвёртых, это, возможно, дань старому доброму кинематографу, не замутнённому сложным психологизмом.

Оскарные перспективы нового фильма можно оценить как радужные — и ЛГБТ здесь ни при чём, несмотря на усердие злых языков насчёт критериев киноакадемии. Как и все мы, Голливуд любит, когда ему чешут пузико. «Фабельманы» — не только и не столько ностальгия по большим деревьям, зелёной траве и 8-миллиметровой плёнке. Это история творческого взросления внутри медленно тлеющей, но глубоко эмоциональной и честной с виду семейной драмы.

Она ни в коем случае не скучная, но, как и во многих последних работах маэстро, горизонт на этой картине проходит слишком близко к середине. Если вы понимаете, о чем это мы с Линчем.