Кино-логика Дм. Белова. Пастбище домашних животных

В это трудно поверить, но Флоренс Пью активно снимается в кино аж с 2014 года. Чтобы стать большой актрисой, ей пришлось побыть и маленькой барабанщицей, и маленькой женщиной. А по итогам «Солнцестояния» Ари Астера Флоренс добавила к титулу цветочной королевы (идеально подходящему к её имени) статус одной из самых востребованных и узнаваемых голливудских звёзд «за двадцать, но до тридцати». Этот статус предсказуемо потребовал от неё участия в двух проектах киновселенной Marvel. Оливия Уайлд тоже посмотрела «Солнцестояние» и без тени сомнений отдала Флоренс Пью роль Элис, которую берегла для себя.

Элис? Элис! Кто такая Элис? Элис — счастливая домохозяйка, а на языке оригинала ещё точнее — «домашняя жена». Вместе с мужем Джеком, с другими жёнами и мужьями, она живёт в элитном городке-оазисе посреди пустыни. Радиоточка, пол, паркет, санузел раздельный, дом кирпичный. Одна семья, две семьи, три семьи... и так далее: мужья садятся в новенькие длиннокрылые машины и едут на работу. Сильные, стильные, красивые жёны ходят в бассейн, на уроки балета, садовничают (что означает пить и смотреть на сад — занятие, подходящее уже фамилии Флоренс), а потом готовят мужчинам горячие ужины, горячие встречи и тёплые постели.

Город, который построил Фрэнк, называется так же, как и весь его градообразующий проект — Победа. Жёны почти ничего не знают о работе мужей, а выходить за границы оазиса опасно и строго запрещено. Радиоточка передаёт или правила общежития, или духоподъёмные девизы, или свидетельства текущих и грядущих трудовых побед голосом Фрэнка, или славословия в адрес предводителя.

Кто такая Маргарет? Все знают Маргарет, просто говорят о ней вполголоса. Маргарет — одна из жён, которая пошла в пустыню и буквально потеряла там ребёнка. Теперь вместо того, чтобы веселиться, она мучается кошмарами, стоит в сторонке, теребит в руках игрушечный самолётик и в оставшиеся полголоса полушепчет, что ей здесь не место. Элис тоже видит странные сны, некоторые из них — наяву. А ещё она видит падающий самолёт из окна пряничного городского автобуса, просит остановить и идёт в запретную зону.

Оливия Уайлд мгновенно погружает зрителя в радостную, красочную, стереотипную, декоративно-карнавальную атмосферу американских пятидесятых.

Никто ни разу не называет их вслух и не даёт подсказок вроде упоминания действующего президента, но слишком уж явно бросаются в глаза причёски, макияж и платья, заборчики и газончики, форма телевизионных экранов, белизна модерновых домиков и размах автомобильных крыльев.

Секретность предприятия Фрэнка, который «меняет мир» и описывает проект как «разработку передовых материалов», пустыня и периодическое дребезжание интерьеров намекают на военные эксперименты, характерные для той эпохи. При разработке некоторых декораций дизайнеры явно вдохновлялись ретрофутуризмом. Вряд ли они смотрели «Гостью из будущего», но тем, кто смотрел, при взгляде на врата проекта «Победа», так и хочется флипнуть до космодрома.

Для украшения без того нарядной картинки Уайлд использует как популярные приёмы (такие, как очень крупные планы звукоснимателя проигрывателя или шкворчащей яичницы с беконом), так и штучные. Например, проваливаясь в видения Элис, мы наблюдаем, как лучи радужки её глаза трансформируются в задирающих ноги девиц в купальниках, и танцы чёрно-белой кабаре-академии станут рефреном всего фильма.

Красивого много не бывает: Оливия всё же не вычеркнула себя из списка и сыграла подругу Элис по имени Банни, а девочкам (и опционально мальчикам) достался бой из бэнда One Direction Гарри Стайлс. Это вторая роль музыканта в большом кино — пять лет назад Гарри дебютировал в «Дюнкерке» Кристофера Нолана. И если актёрское мастерство Стайлса пока что можно называть сомнительным, то спадающие на лоб кудрявые завлекалочки — несомненны.

Что-то плохое прячется под шлифованной поверхностью, в гламурных глубинах. И не какая-то мелочь вроде массового убийцы или похитителя детей. Что-то экзистенциальное.

Зритель понимает это даже раньше Элис: по вычурным рисункам балетных па, по симметричному танцу машин, по сюрреалистическому тревожному саундтреку — протяжному стону, разбитому на мелкие прерывистые «а». Зритель абсолютно прав: подо дном будет второе дно, а под ним — ещё одно.

Оливия Уайлд множит сущности не просто для развлечения. В трёхслойную ткань сюжета, на разных этапах вызывающего приятные воспоминания о «Плезантвиле», «Шоу Трумана», «1984» и даже «Матрице», вшиты несколько смежных тем. Свобода и несвобода, счастье для всех даром, газлайтинг для сомневающихся, люди в красном для буйных. Утрата субъектности как плата за идеальную жизнь. Уязвлённое самолюбие как движущая сила мании контроля. «Красота в контроле, изящество в симметрии», — вещает радио Победы, а градостроитель Фрэнк провозглашает своей целью борьбу с хаосом. Жаждущие доминирования неудачники охотно отдают себя под контроль более высокого порядка — и за место в «высшем экспертном совете» Джек отплясывает жутковатый танец марионетки. И высокотехнологичное ультранасилие в основе всего.

В мировом прокате фильм вышел в плюс, а вот критики заминусовали его с энтузиазмом, достойным лучшего применения. Что значит «топорный»? Ну да, некоторые ценности могли бы быть разжёваны поменьше. Джек мог чуть поизящнее выбирать слова для описания идеальной жизни, но что возьмёшь с мужлана, встроенного в патриархальную вертикаль? «Неудачный эпизод “Чёрного зеркала”»? С такой оценкой можно согласиться на 93 процента: лишнее в этой фразе — только «не». А в целом сравнение этого фильма с шедевром Чарли Брукера не только почётно, но и весьма уместно.