Французские девчонки закалывают бретельки, приподнимают грудь и юбки и идут на танцы, где звучит новомодный рок-н-ролл. Но не подумайте ничего такого — эти девушки не порхают бездумно по жизни разноцветными папильонами. Анн, Элен и Брижитт — студентки филфака, и говорят они не только о статных пожарных из близлежащей казармы, но ещё о Камю и Сартре.
Во-первых, Анн Дюшен — красавица, черноволосая и синеглазая. Во-вторых, она умница, с лёгкостью вскрывающая тайные смыслы классической поэзии и не понаслышке знакомая с анафорой. В-третьих, она на третьей неделе беременности. Просьба Анн «что-то с этим сделать» заставляет врача отшатнуться и напомнить ей об уголовной ответственности за аборт. Анн чётко знает, чего хочет, и начинает поиск решения.
В-четвёртых, но не по значению, Дюшен — девичья фамилия Анни Эрно, автора одноимённого романа, по которому снят фильм «Событие». Википедия утверждает, что все произведения Эрно в той или иной мере автобиографичны и считаются свидетельствами эпохи. Французским шестидесятым есть за что краснеть. Сейчас трудно представить себе Францию, в которой женщине запрещено распоряжаться своим телом и своей судьбой. Для такого нужно поехать или на шестьдесят лет назад, или в американский Библейский пояс, или в Польшу.
«Никогда не говори так! Даже в шутку!» — ужасается Элен. Женщинам вот уже 15 лет как можно голосовать, но традиционализм и патриархат всё ещё придавливают их своими грузными, неповоротливыми тушами. Аборт — не просто преступление. Аборт — жупел для общественности, табу для родителей, и даже лучшие подруги не готовы поддержать героиню. А университетская бабская дедовщина и так ненавидела Анн за завидное сочетание блестящего ума и финансового недостатка.
Поиск помощи — реальной или хотя бы моральной становится очень непростой задачей.
«Пиши, о чём знаешь», — писал Стивен Кинг в своей книге «Как писать книги». Тогда тебе поверят. Анни Эрно старше Кинга на семь лет, но заветам великого и ужасного верна. Она сделала свою часть дела, описав в романе человека, которого знает лучше всего — и нас не введёт в заблуждение нехватка одной буквы в имени или переезд вуза в Ангулем (каждый человек на Земле прекрасно знает, что Эрно закончила Руанский). Анн — это Анни. Остальное — за съёмочной группой.
Одри Диван, несмотря на фамилию, показала себя настоящим экспертом в адаптации текста к экрану. Совместно с Марсией Романо они уложили роман в сто минут фильма. Уж не знаю, #книгалучше или нет, но
сюжет получился цельным и ёмким.
Сценаристкам даже удалось обойтись без костыля в виде внутреннего закадрового голоса — казалось бы, весьма громкого в автобиографической истории.
«Превзошла вершины чувственности и драматизма», — писали критики о дебютной работе одиннадцатилетней (!) Анамарии Вартоломей в фильме «Моя маленькая принцесса». Сейчас франко-румынской актрисе уже 23, а чувственность и драматизм по-прежнему при ней. Их только пришлось чуть придержать внутри: у Франции 60-х слишком тонкие стены.
Анн Дюшен изо всех сил пытается контролировать ситуацию и выглядеть храбрее и увереннее, чем есть на самом деле. Плачет она не тихо, а молча. Анн — девушка умная, сильная, но и хрупкая. Ресурс не безграничен, и постепенно, под тикающий счётчик, отсчитывающий неделю за неделей, под грузом одиночества и под давлением со всех направлений она — нет, ещё не ломается, но уже трещит, проходя путь от высоко поднятой до бессильно болтающейся головы.
Анамария Вартоломей — девушка взрослая. К тому же, в отличие от Анн Дюшен, она живёт во Франции XXI века, а значит, сама отвечает за собственное тело.
Обнажёнка в фильме откровенная, на службе сюжета, без вызова и смакования.
Чувственность и драматизм — они же не только в душе, но и в теле. Некоторые сцены сводят зрительские скулы эмпатической болью. Одри Диван почти не шокирует зрителя излишней медицинской инвазией: вся боль проникает в мозг посредством вдохновенной актёрской игры Анамарии.
Анн не может найти союзников даже среди женщин, что уж говорить о мужском сочувствии. Отношение мужчин колеблется от раздражения до ситуативного утилитарного интереса и вежливого формального «понимания». Виновник же торжества и вовсе пытается доминировать в мелочах, указывая, что ей надеть. Это легко. Не ему же выбирать между родами и остальной жизнью.
Автор книги-источника, режиссёр, сценаристы, главная героиня — женщины. Тема — нежелательная беременность. Можно ли назвать этот фильм женским? Почему бы нет. Но не из-за повышенного романтизма или, скажем, прелестей материнства и семейного уюта. Этот фильм женский даже не до мозга костей. Он женский до закушенной губы, до проглоченного вопля, до судорог в разведённых коленях. До ничего нельзя сделать, а сделать придётся.
Такой фильм нужен всем, но особенно мужчинам — большинство женщин и так представляют, о чём тут речь. И не только мужчинам Польши или штатов вроде Миссури. Вообще всем.