Гжибовский, Беджицкий, Свилан. Поляки — депутаты самоуправлений не только в Латгалии

Обратите внимание: материал опубликован 1 год назад

В этом году Краслава отмечает столетие признания прав города. Произошло это во время правления мэра Люциана Гжибовского (Lucjan Grzybowski), краславского поляка, которым гордится нынешний Музей истории и искусства Краславы. К слову, в самоуправлениях довоенной Латвии было много депутатов-поляков.

  • Oryginał w języku polskim można przeczytać tutaj.
    Tulkojums latviski pieejams šeit.

Достаточно вспомнить Михаля Беджицкого (Michał Biedrzycki), известного врача из городка Лудзы, и польских депутатов в Риге: священника Павла Стричка (Paweł Stryczek), Петра Свилана (Piotr Swyłan) и Наполеона Либериса (Napoleon Liberys), который в 1931 году вызвал в Латвии политический скандал, следствием которого стал роспуск Союза поляков Латвии на несколько лет. И наконец, участником, а позже вице-председателем Даугавпилсской думы, стал первый поляк, заседавший в Сейме Латвии — Ян Вержбицкий (Jan Wierzbicki).

До войны латвийские поляки знали, что такое самоуправление, пока его не начал «контролировать вручную» диктатор Карлис Улманис.

 Луциан Гжибовский родился в 1891 году в Краславе, в семье, на протяжении нескольких поколений связанной с польской Ливонией. Он закончил начальную школу при католической церкви св. Людовика в Краславе и гимназию св. Екатерины в Петербурге, а затем учился строительству на инженерном факультете Академии Кадетского корпуса в Петербурге. Луциан не доучился, потому что был призван в царскую армию. В качестве военного служил в Восточной Пруссии и на Украинском фронте. После многих военных перипетий, среди которых планировалась также поездка в Мурманск, в 1919 году он вернулся в Латвию, которая в то время освобождалась от власти большевиков. 3 января 1920 года польско-латвийские войска освободили Даугавпилс, а через несколько дней — Краславу.

Через три года после освобождения Латгалии от большевистской оккупации, Краслава, которая в то время не была даже центром округа, получила повышение. Тогдашний президент Янис Чаксте предоставил ей права города. В 1925 году был утвержден герб города. Луциан Гжибовский, поляк из Латгалии, тремя годами ранее стал главой муниципальной власти. В то время у поляков была самая большая фракция в местном самоуправлении, избранном в 1922 году, отсюда и избрание Гжибовского на эту должность, которую он занимал до 1927 года. Его сменил Моисей Рабинович, депутат-еврей. В условиях многонациональной Латгалии было вполне возможно, что представители национальных меньшинств могли занимать высокие посты.

Начало правления Гжибовского совпало с трудным послевоенным периодом, когда нужно было восстанавливать разрушенный боевыми действиями город. За два срока его правления был построен мост через реку Янупите, отремонтирована улица Ригас, для нужд латышской гимназии был восстановлен дворец Плятеров, а также были открыты латышская, польская и еврейская начальные школы. Помимо этого, была реконструирована краславская электростанция. Но, к сожалению, памятник польским воинам, погибшим за освобождение Краславы, был открыт только при мэре Рабиновиче.

Скорее всего, Гжибовский лично знал доктора Михаля Беджицкого, память которого сегодня увековечивает мемориальная доска в Лудзе. Беджицкий также происходил из семьи, поколениями жившей в Латгалии. Он закончил медицинский факультет Московского государственного университета. В независимой Латвии организовал медицинское обслуживание в Лудзе, среди прочего — способствовал открытию новой больницы, и возглавил отделение Красного Креста в города, а, кроме того, был председателем городской добровольной пожарной охраны. Вдобавок ко всему, он неоднократно заседал в городской думе Лудзы как представитель, избранный по польскому списку, хотя и не был единственным депутатом польского происхождения.

С 1925 по 1928 год он был председателем Думы, что было знаком особого доверия, которое ему оказывали. Беджицкий говорил по-польски, но использовал также другие распространенные в регионе языки: латгальский, латышский, русский и идиш; и иностранные языки — немецкий и французский.

В 1920-е годы он был кандидатом (как представитель Союза поляков Латвии) в латвийский Cейм.

Гораздо большую роль польские участники городских самоуправлений играли в столице Латгалии. Адвокат Ян Вержбицкий, двенадцать лет (1922—1934) был польским представителем в Сейме, а в начале 1920-х годов стал заместителем председателя Даугавпилсской городской думы. В свою очередь, первым депутатом-женщиной была избрана Людмила Якубовичова (Ludmiła Jakubowiczowa) (1874 — 1933), нотариус и издатель польской прессы.

Поляки также представляли важную группу жителей в столице Латвии.

Здесь действовало отделение Союза поляков Латвии и несколько польских школ, в том числе знаменитая т.н. “баштуфка” (basztówka) на улице Торня. В 1922 году был избран первый депутат Рижской думы — адвокат Юзеф Шабловский (Józef Szabłowski), в 1925 году его заменил в этой роли священник Павел Стричка. Спустя три года (выборы в местное самоуправление и Сейм тогда проводились каждые три года) был избран депутатом Петр Свилан, рижанин родом из Латгалии, руководитель местного общества Oświata («Просвещение»). Он также неоднократно баллотировался в Сейм Латвии.

В 1931 году польским представителем в столичной Думе стал Наполеон Либерис, которого латвийские власти обвинили в желании сфальсифицировать парламентские выборы в пользу Союза поляков Латвии. После всего этого скандала, которого дополнительно сопровождали обвинения в попытке «полонизации» Илукстского уезда, польская организация была распущена. Она возродилась под тем же названием только в 1939 году. Либерис во время Второй мировой войны эмигрировал из Латвии и позже жил в Великобритании. В 1985 году в Кракове «вторым тиражом» вышла его книга «Поляки в Латвии во время Второй мировой войны» (Polacy na Łotwie w okresie drugiej wojny światowej).

К чему я все это все вспоминаю?

Недавно, будучи в Лодзи, я принимал участие в интересной встрече с журналистом Адамом Миклашем (Adam Miklasz), автором книги «Разрезанный мир» (Řezaný świat), посвященной полякам в Чешской Республике (Заользье является родиной для очень большой части польского меньшинства, которое после 1945 года снова оказалась в Чехословакии). Автор признал, что у поляков в Чехии (в отличие от поляков Виленского края) нет амбиций по созданию собственных политических партий; они баллотируются в разных избирательных списках и успешно претендуют на места в местной власти.

Аналогичная ситуация сегодня в Латвии — Союз поляков после 1990 года является общественно-образовательной и общественно-культурной организацией, лишенной политических амбиций. Поляки голосуют за политические партии и заседают в органах местной власти от имени различных групп.

Когда-то были попытки исследовать политические предпочтения польской общины Латвии, но проект под руководством одного из местных поляков не был завершен. Результаты этих исследований так и не были опубликованы.

Сегодня самыми известными поляками в местном самоуправлении являются Юзеф Добкевич (Józef Dobkiewicz) — председатель краславского отделения Союза поляков Латвии, многолетний депутат Краславы, представитель Союза зеленых и крестьян. В Даугавпилсской думе заседает Петерис Дзалбе (Pēteris Dzalbe), член польской ассоциации Promień («Луч») и даугавпилсского отделения Союза поляков. Дзалбе близок Объединенный список.

В Рижской Думе депутатом является известный журналист из Лиепаи Мирослав Кодис (Mirosław Kodis) (часть его семьи происходит из Виленского края). Он баллотировался от либеральной левоцентристской коалиции как член партии «Прогрессивные». К этому списку можно было бы добавить еще несколько фамилий, но баланс социальной активности поляков на берегах Даугавы (в контексте местного самоуправления) довольно пассивен.

В городских Думах сейчас мало активных поляков, иногда польскость ограничивается лишь соответствующей записью в документе или на сайте Центральной избирательной комиссии. О представительстве в Сейме и мечтать нечего — последний поляк заседал там в 2006 году.

В условиях современной демократии, в которой соблюдается принцип субсидиарности, значимость местного самоуправления значительно выше, чем в межвоенный период.

Я не говорю о том, чтобы сейчас составить «польский список», который будет получать посты. Фамилии Гжибовского, Беджицкого и Стричка служат напоминанием об определенном историческом моменте. Вернуться к межвоенному периоду не получится. Тем не менее, стоит задуматься, не должны ли поляки в Латгалии или в более крупных городах, таких, как Рига, Лиепая и Елгава, быть более активными. В конце концов, их здесь проживает почти 40 000 человек, более двух процентов от общего населения.

Однако, чтобы быть активным, нужно знать историю своего сообщества. Она не дает готовых инструкций, как действовать в условиях XXI века, но может в той или иной мере вдохновлять.

По крайней мере к 100-летию предоставления городских прав близкой полякам Краславе, где до сих пор действует польская школа.

С польского перевела Алина Смильгина,
ученица Даугавпилсской государственной польской гимназии им. Ю.Пилсудского

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное