Андрей Шаврей: «Укрощение строптивой» — серебряный век Большого балета в Риге

Обратите внимание: материал опубликован 5 лет назад

На сцене Латвийской Национальной оперы впервые за почти сорок лет с полноценным репертуарным спектаклем выступил балет Большого театра России. В рамках фестиваля «Золотая маска в Латвии» всемирно известная труппа  представила спектакль «Укрощение строптивой» в постановке француза Жана-Кристофа Майо. Повод порадоваться и поразмышлять.

Порадуемся тому, что Большой балет все-таки в латвийской столице - невзирая на политические разногласия и то, что событие это дорогое во всех смыслах. Причем, у нас труппа гостит действительно с артистами-премьерами

(имена Владислава Лантратова, Артема Овчаренко, Екатерины Крысановой знает весь мир балета), которые в разных составах танцевали постановку одного из самых, что говорится, актуальных современных хореографов мира - все это уже факт нашей культурной истории.

Кстати, история эта теперь вбита рядом с Латвийской оперой, рядом с памятником Cвободы, буквами в металле - на табличке у яблони, которую артисты Большого балета сажали в рамках доброй традиции фестиваля. Правда, по-английски бренд великой труппы писать не положено - и вместо Bolshoi theater написано по-латышски Lielais teātris, но это нюансы, внимание на которых можно не акцентировать.

Немного погрузимся в  немаловажные нюансы хореографической истории. Все-таки за минувшие сорок лет солисты Большого балета на сцене нашей Оперы выступали, и не раз - начиная от великих Екатерины Максимовой и Владимира Васильева, участвовавших в рижской версии прекраснейшего балета Валерия Гаврилина «Анюта» (1988 год), продолжая многострадальной Анастасией Волочковой, которая приезжала с концертом в 2003-м, а ранее участвовала в гала-концерте Рижского международного фестиваля балета... И заканчивая мощным концертом «Иван Васильев и звезды Большого балета», который состоялся у нас в марте 2016 года. Но

чтобы целый спектакль Большого балета гостил в Риге - это впервые за 37 лет.

В 1980-м в латвийскую столицу, помнится, приезжала и «Чайка» Родиона Щедрина с великой Майей Плисецкой и замечательным Александром Богатыревым. Как в известной опере поется – «давно минувшие года, мы были молоды тогда». Мне было восемь лет, помнится, как в антракте во время перестройки сцены на репетировавшую Майю Михайловну чуть не упал элемент декорации (материя колонны). У гениальной балерины был шок, она хотела отменить спектакль, считала, что это покушение на нее КГБ («Это уже было!» - восклицала Майя). Но все обошлось, спектакль продолжился, а Майя к нам приезжала еще не раз - и в 1996-м, и в 2000-х, но уже со своими проектами.  

Могут быть только восхищенные слова в лексиконе балетомана, когда видишь танец в исполнении Екатерины Крысановой (Катарина), Владислава Лантратова (Петруччо), Ольги Смирновой (Бьянка), Семена Чудина (Люченцио). Это все состоявшиеся личности и истинные танцовщики до мозга костей.

Совершенно идеальное строение тел, высокий рост и вкупе с кордебалетом абсолютно отточенный ансамбль. Посоревноваться с ним может, наверное, только балет петербуржца Бориса Эйфмана. Не знаю, как сами театральные москвичи (они любят поругать своих, даже самых выдающихся артистов), но глядя со стороны, из Риги, можно, наверное, и сегодня с уверенностью утверждать, что перед нами по-прежнему одна из ведущих хореографических трупп мира.  

Жаль, что наша сцена, говорят, не приспособлена к такому большому спектаклю Большого балета, как нашумевший «Нуреев» Серебренникова и Юрия Посохова, и в котором в заглавной роли блистает как раз Лантратов - этот не только совершенно техничный танцовщик, но и обаятельнейший и настоящий артист. А уж артистизма никому не занимать в данной постановке Жана-Кристофа Майо (руководитель балета Монте-Карло и, кстати, эта труппа выступала в Латвийской опере в конце 1980-х). Все это на фоне немногочисленной и весьма мобильной сценографии Эрнеста Пионьона-Эрнеста выглядит особенно отчетливо.

И вот тут следует поразмышлять о хореографии. Жан-Кристоф поступил, на первый взгляд (да и на второй - тоже), очень просто - в полтора часа чистого хореографического текста вставил множество элементов классического балета, неоклассику  и умаслив все это чисто драматическими театральными моментами. И разыграл действо! Для артистов балета этот материал явно в радость.

В конце концов, после бесконечных «Лебединых озер» и «Спящих красавиц» интересно танцевать современный балет в постановке мастера, благодаря которому можно показать свои артистические таланты.

А уж что до фуэте (как женские, так и мужские), поддержек и па-де-де, переходящих в па-де-труа и па-де-катры - это само собой понятное, за это можно быть спокойным, артисты с этим справляются внешне легко. Во всяком случае кажется, что это им ничего особого не стоит.

Ну а под конец статьи - об одной из важнейших составляющих балета, музыке Дмитрия Шостаковича. И вот тут начинаются загадки и предположения, почему именно эта музыка, а не какая-либо другая? Версий много и думается, что все они верны. Прежде всего, вся предложенная музыка Дмитрия Дмитриевича - это практически законченный хит. Начиная от музыки к оперетте «Москва-Черемушки» до  мелодий и песен из кинофильмов (тут есть и мелодия песни «Нас утро встречает прохладой», и знаменитая музыка из киноленты «Овод»).

Страстное выяснение отношений Катарины и Петруччо проходит под знаменитую и душераздирающую мелодию из «Камерной симфонии», а начало второго акта вообще - из симфонии «1905 год» (сцена утра перед началом расстрела демонстрации у Зимнего дворца, истинная трагедия). Руководитель спецпроектов Большого театра, будучи сейчас в Риге, сказала, что

услышав эту музыку в балете, вдова композитора Ирина Антоновна Шостакович изрекла: «Странно, да ладно...»

Но самое удивительное, что внешне такие различные художественные материалы тут вроде сошлись. Правда, стоит учитывать следующее: то, что может удивить в данном случае русского зрителя (и слушателя), то на ура воспримет зритель европейский и американский. И воспринимает - рецензии о зарубежных гастролях «Укрощения строптивой» положительные.

Хореография четкая, точно выписанная, без излишних философских рассуждений, с намеком на возвышенное и земное (все-таки в комедии Шекспира, равно как и в этом балете, две такие разные по характеру пары). И финал - как выстрел: под фокстрот Шостаковича из балета «Золотой век» Катарина и Петруччо страстно обнимаются, занавес моментально падает, аплодисменты. Все!

Но возможно, что музыка из финала к «Укрощению строптивой» - реверанс к «Золотому веку», который в Большом театре в 1982-м ставил некогда великий монарх Большого балета Юрий Григорович (он жив и дай Бог ему крепкого здоровья). Тот

«Золотой век» - символ воистину золотого века Большого балета, когда не только одноименный балет, но и «Спартак», и «Легенда о любви», и «Щелкунчик» становились мировыми событиями.

Благодаря Григоровичу.  Пересмотрите эти балеты (к счастью, они сняты на пленку) - не смотря на прошедшие десятилетия, вы будете потрясены.

Ну а «Укрощение...» - возможно, привет золотому веку Большого театра из нынешнего, серебряного. Все, как положено в поэзии - за золотым веком следует серебряный. Впрочем, и то не всегда.

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное