На мой, возможно, не самый просвещенный оперный взгляд, с «Симоном Бокканегрой» история странная. Ее нельзя назвать малоизвестной оперой гениального итальянского мастера. Это ранняя опера Верди. Впереди были такие жемчужины, как «Макбет», «Риголетто», «Трубадур», «Травиата». Впереди еще предстояли такие несомненные шедевры, как «Бал-маскарад», «Аида», «Сила судьбы», «Дон Карлос», «Отелло». «Симон Бокканегра» на этом фоне — в самом начале творчества мастера, и... как мне кажется, несколько теряется на фоне остальных творений Джузеппе Верди.
Тут еще нет чего-то сходного с предстоящим в «Аиде» гениальным «Маршем триумфа» и нет не менее гениального квартета, как в «Риголетто» (хотя, в прочем, в третьем акте «Симона...» есть великолепное трио главных героев). В общем, не ругайте меня, но предположу, что просто в «Симоне Бокканегре» не самое яркое либретто (это в сравнении с другими операми Верди).
Так что как раз тот случай, когда в дело можно пустить искусство режиссера, а уж в наше-то время это самое искусство как раз весьма востребовано и зачастую оно главенствует над музыкой, что, на мой взгляд, прискорбно, но... «Ужасный век, ужасные сердца», короче.
Данная рижская премьера идет в постановке британца Стивена Лоллеса («автор оригинальной режиссерской концепции», как написано в программке), мастера с интересным послужным списком. На фоне иных новаторских и зачастую уж чересчур новаторских постановок эта — осторожная неоклассика. Одну из главных ролей он отдал сценографу Лесли Трэверсу из Лондона, который начал действо с черного занавеса (это когда еще публика собирается, а наш бордовый занавес убран), который, открываясь, обнажает железный занавес. И все это, безусловно, настраивает на бесконечно печальный сюжет. И действительно — в конце главный герой и еще один отдадут богу душу, поскольку там, много веков назад — тоже борьба за власть и страсти.
Впрочем, эта сценография, уместившаяся в некую грандиозную латинскую букву U, все время крутится, что вызвало иронические воспоминания в антракте об открытии Латвийской оперы после реконструкции ровно четверть века назад, когда у нас обустроили мощную крутящуюся сцену и во время концерта открытия ее крутили постоянно, когда надо и когда не надо.
Тут, в общем-то, надо: конструкция поворачивается и представляет светлую картинку в стиле итальянского ренессанса (хорошая работа режиссера по свету Оскара Паулиньша) — маленькая девочка, маленькое деревце... После последующих поворотов дерево подрастет, девочка — тоже и превратится в Амелию Гримальди в исполнении солистки нашей оперы Татьяны Треногиной. В финале старое срубленное дерево висит в воздухе. На этом фоне гибнет главный герой Бокканегра (Ринальд Кандалинцев), после чего дерево улетает ввысь, в небеса, наверное.
При этом загадка еще и в том, что в начале герой того же Михаила Чульпаева (поет партию Габриэле Адорно) в старинном наряде, но по ходу действа преображается, он уже в современном костюме при галстуке, его водят на какие-то неприятные допросы, он с пистолетом в руках поет арию, все очень интересно, конечно. Не буду гадать, в чем секрет данной режиссерской концепции, но, возможно, он дал в очередной раз понять, что хоть и прошло много веков со времен этой истории, все повторяется — с теми же заговорами, крушениями государств, захватами власти и душевными страстями. Как заметил в антракте ветеран хора Харий Карклиньш, можно было бы назвать постановку «Симанисом Боканегрисом» (и тут как раз мимо прошел мимо бывший ректор музыкальной академии Симанис, представляете?).
Но самое странное на этом фоне мне показалось, что в первом акте госпожа Треногина великолепно, действительно замечательно исполнила ударную арию, а после этого — ни единого аплодисмента. Или публика не очнулась после пандемии, то ли еще что-то? Впрочем, затем, уже после трио, все было в норме вещей. Тем более, что самое замечательное в этой постановке то, что режиссура и исполнение мне показались совершенно автономно существующими друг от друга. Режиссура работает, а певцы поют. Каждый делает свое дело и вроде никто не мешает друг другу.
И вот на этом-то фоне обнаружилось самое замечательное — Господи, как отлично поют наши солисты и хористы! В кои веки?
Нет, они всегда хорошо пели, но сейчас что-то произошло. С оперным хором под руководством Айгара Мэри у нас всегда было все хорошо. Одно »но» — меня смутили наряды на хористках, изображающих плебеек. Все аккуратные и однообразные, в одинаковых сине-белых костюмах. Бывал я в Италии, видал их плебеев — они очень яркие и разноцветные вообще-то (костюмер в данном случае тот же, что и сценограф — Лесли Трэверс). Но вот что до солистов...
Хорош Ринальд Кандалинцев в роли Симона Бокканегры. Выше уже отмечена мною действительно великолепная Татьяна Треногина, в такой форме не стыдно выйти и на сцену той же «Ла Скала», как мне кажется. Но самое большое удивление у меня вызвал как раз Михаил Чульпаев. Буду донельзя откровенен. Итак, несколько лет назад на нашей сцене появился этот обаятельный лирический тенор, по которому до сих пор за кулисами театра громко рыдает классическая версия «Любовного напитка» Доницетти: вот вам готовый Неморино. При этом нельзя было сказать, что Чульпаев обладатель очень большого голоса. Но сейчас он пел, как никогда прежде! Отлично пел!
Разумеется, я заподозрил, в чем дело. То ли влюбился, то ли соскучился по сцене (спектаклей же не было сколько времени!). Но скорее всего, эту пандемийную паузу наши солисты использовали для того, чтобы активно работать над своими голосами. Мои «подозрения» потом подтвердил знающий человек — да, педагоги были, и какие! Приезжал, например, замечательный концертмейстер Марис Скуя, работавший в нашей опере еще «в суровые годы советской оккупации», как я говорю, и тридцать лет назад уехавший в Австрию, где до сих пор работает в Венской опере.
На фоне многочисленных режиссерских изысков в самых различных версиях классических версиях нынешний «Симон Бокаканегра» — это политкорректный вариант, когда режиссура не была столь уж навязчива, а голоса одержали вполне закономерную победу над режиссурой, и режиссер явно не в обиде.
Слава Господу, наконец-то! Когда такое было? Аплодисменты!
