В связи с чем мы и наблюдаем некоторый шум вокруг киноленты, вполне заслуженный. Шум накануне премьеры — это хорошо, это привлечет зрителя. На латвийские киноэкраны фильм выходит 4 октября, но уже состоялся пресс-показ в Splendid Palace, во время которого у меня и возникли горькие «несвоевременные мысли».
Страшное это искусство — кино. Даже Тарковский, исследуя своим гениальным творчеством высокие материи, сильно переживал, если его фильмы вдруг не получали на важном кинофестивале (в тех же Каннах) важный приз.
Высокие материи — это, конечно же, главное, но не надо забывать, что признание на международном фестивале (да хотя бы рядовой показ) — это карьера, это успех, это в лучшем смысле слова тираж, это внимание критиков и продюсеров.
Вот вообще круто повезло изначально с успехом тому же Тарковскому и Звягинцеву, с ходу взявших венецианских «Золотых львов»… Надо стараться и другим.
И отсюда мы имеем так называемое фестивальное кино, моду создавать картины не обязательно для широкого зрителя (он все равно голливудские блокбастеры предпочитает), а для более узкого круга. И для того, чтобы кинофильм сразу попал на кинофестиваль. Желательно, конечно, на кинофестиваль класса А. А на таких фестивалях сейчас очень востребована, кстати, социальная тематика. Так что в этом смысле «под подозрением» и последние фильмы самого Звягинцева, успешно и на выдающемся уровне вспахивающего эту ниву («Елена», «Левиафан», ну и как апофеоз направления — «Нелюбовь»).
Кстати, тут на днях в Риге показали фильм «Гив ми либерти» Кирилла Михановского. Тоже фильм нашумевший — кино от американского режиссера российского происхождения. Про судьбу эмигрантов, наверняка нерадужную, ведь правда?
Так вот, что мы имеем? То, что, как сообщали весной информационные агентства, «17 мая на престижном кинофестивале в Каннах в рамках программы Director’s Fortnight состоялась международная премьера полнометражного фильма латвийского режиссера Юриса Курсиетиса «Олег» — про русского негражданина Латвии, который попадает в Бельгии в трудовое рабство, потому что имеет фиолетовый паспорт. Картину, снятую студией Tasse Film, приняли очень тепло. За билетами выстроились очереди, зал был полон, порядка 900 зрителей после сеанса устроили овации».
А в июне кинокартина Курсиетиса завоевала сразу две награды на престижных кинофестивалях National Grand Prix в Брюсселе и Best Narrative Feature Film Award в Ла-Валлетте (Мальта). Это еще до показа в самой Латвии! Впечатляет.
Итак, герой фильма Олег, русский парень из Латвии, негражданин. С его паспортом можно без визы поехать на три месяца в любую страну Евросоюза, что он и делает. Мясник по профессии, он отправляется в Бельгию и вместе с другими гастарбайтерами из Восточной Европы устраивается работать на мясокомбинат. Но очень быстро работа оборачивается рабством.
Главную роль в картине очень хорошо играет актер Русского драматического театра Литвы Валентин Новопольский. А 36-летний Юрис Курсиетис многим знаком по картине «Модрис», рассказывающей о молодом человеке с доброй душой, попавшем в криминальные истории. Теперь и «Олег» — в таком случае у нас прямо уже дилогия.
Фильм создавался международной командой — из Латвии, Литвы, Бельгии и Франции. Латвию в ней представляла группа продюсеров Tasse Film, с 2011 года успевшая получить известность своими кинокартинами «Я здесь» (получила «Хрустального медведя» на Берлинале, опять же был шум), «Рай`89», «С пеной у рта».
Создатели фильма — люди явно образованные. Продюсеры знают, как кино подать и, грубо говоря, «раскрутить».
Режиссер тоже не дурак и явно знает, кто такой Андрея Звягинцев и Ларс фон Триер, что уже хорошо. Может, он даже и больше того знает. Но во всяком случае тут вам и постоянные ныряния, как в «Возвращении» (хотя у Звягинцева реже), и эффект дрожащей камеры, как у того самого Ларса. Тут полный набор намеков и цитат, которые должен заметить так называемый «синефил». А уж напряженный до конца сюжет почти двухчасового фильма заставит усидеть в кресле и любителя поп-корна.
В итоге мне кажется, что создатели фильма хитро предоставили право зрителю самим решать, что к чему. Потому что, как известно, любое кино можно смотреть с различных точек зрения, будто с разных операторских взглядов. И тогда для одного зрителя «Контракт рисовальщика» Питера Гринуэя будет детектив, для другого — история об искусстве, а для третьего, вообще «продвинутого» — история о противостоянии религий.
Так вот, не считаю себя особенно «продвинутым», но я же «насмотренный». В смысле — кое-что видел и в кино, и в жизни. И
«Олег» — это не столько история о проблеме негражданства и «пришельцев» из иных стран. То есть это история вообще не об этом.
Это даже не столько кино о миграционных проблемах Европейского Союза («Да ведь это кино Путину на руку!» — как с юмором заметил коллега). Это даже не история про «чужого среди чужих» (в фильме его в результате отвергает даже соотечественница в исполнении Гуны Зарини, несмотря на вполне качественный секс в кадре). Так о чем же?
Казалось бы, в этой картине есть пара логических нестыковок. Почему он не возвращается на родину? Ну, попал в трудовое рабство, но не на Ближнем же Востоке, где вообще в яму сажают, и в кандалах. А тут он выходит в магазины, он может сдаться полиции. Он и сдается даже разок, но отказывается все равно возвращаться. По каким же причинам? Он обижен на латвийские власти за «негражданство»? Думается, тем самым создатели фильма и устроили своему зрителю некий «квест», «фестивальное кино» любит такое.
Так вот, я думаю, это действительно классическая психологическая драма о юноше, который ищет себя. Это я как бывший юноша и экс-негражданин говорю.
Он не возвращается домой в Иманту не потому, что там долги и беспросветность — он ищет что-то новое. Там, «в столице нашей родины», городе Брюсселе, он это новое не находит. И возвращается. И проходит обряд крещения, ныряет в пруд (а перед этим польские бандиты его макали башкой в бочку с водой). И вот вам и «Возвращение», только в «Олеге» эти подводные съемки действительно намного чаще, чем у самого Андрея Звягинцева, даже неудобно (увлеклись?).
Приходит ли при этом Олег к истинной вере — непонятно, но всякое может быть. В конце концов, вопрос действительно интимный. Хочется верить, что да. Тут и история от имантской бабушки про библейского «агнца», коим стал этот негражданин, в самую «кассу». И минималистская духовная музыка.
Короче, если эту картину послать на какой-нибудь еще фестиваль, то она имеет шанс получить приз доброго теологического жюри — дерзайте!
