Сперва официальное известие от Никитина-младшего: «2 июля в 17.54 нас покинул талантливейший художник, профессор, Мэтр, Отец и друг Никитин Артур Петрович. Прошу отнестись с уважением, и позволить нам пережить утрату. Я все расскажу. Это был тяжелый путь в полтора года. Тяжелые диагнозы. В данный момент не готовы давать какие-либо комментарии. С уважением, Артур Никитин-младший».
«Что делать, потери - это обязательное условие искусства», - говорил сам профессор шесть лет назад в эксклюзивном интервью Rus.lsm.lv. Перед этим обязательным условием теперь оказались все, кто знает и любит искусство, ярким представителем которого был Артур Петрович - работоспособный, темпераментный, когда надо - ядовитый, когда требуется - балагур. По счастью, он оставил богатое творческое наследие и целый пласт истории.
Что до последних полутора лет жизни, то они оказались действительно тяжелыми для профессора. Перед этим умер его сын, затем ушла из жизни супруга Тата. По некоторым сведениям, в последнее время он провел в пансионате в Огре. Дозвониться до него было сложно, но мне это удалось в начале года, говорили достаточно долго - минут пятнадцать. «Мне очень одиноко!», - несколько раз повторил он в телефонную трубку.
В декабре еще успели провести масштабную персональную выставку мэтра в рижском Digital Art House. Сам Артур Петрович на открытие не прибыл. Экспозиция носила название «Спешите запомнить мои черты», и оно о многом говорило. Здесь был устроен фрагмент его мастерской (столик с фруктами), работы, вдохновленные его эстонским хутором Омули . «Розовые» женщины, обнаженная натура, «Пир в аду»... Бронзовые скульптуры, матрицы которых сделаны в 1983-м, в 2005-м их в бронзе по старым традициям отливал Юрис Пельш. Это «Сто лет одиночества», «Барокко», «Рахманинов».
В адрес присутствующих Артур Петрович прислал приветствие, которое мы напомним целиком.
«Дорогие друзья, коллеги.
Говоря прямо, я уже намеренно не помню свой возраст, но мой отпрыск рядом подсказывает мне его - 85.
У многих наверняка вызвало любопытство и название выставки?
Пускай и это Вас не тревожит.
Вы, как и я, отдаете себе отчет, что цифры, названные только что мною, весьма уважительны не только для того, чтобы тихонько отвалить из мира под названием «искусство», но и чтобы целиком и полностью и вовсе испариться.
Наверное, Вы наблюдаете сейчас монтаж из моего альбома юности, где я полон сил и c отсутствием какого-либо понимания того, что ждет меня впереди, но уже призываю всех запомнить мои черты.
Тоже самое я делаю и сейчас, ведь событие сегодняшнего дня, лично для меня - феноменально!
Совсем недавно я уже считал, что родившись, я успел немного порисовать и очень неудачно ушел из этого мира. Но сегодня передо мной открывается удивительная страница.
И если раньше я мог рассуждать лишь о своем творчестве в прошлом и настоящем, то сегодня, в этом странном для меня и новом мире технологий, где я увидел не только ожившие работы моих любимых классиков и современников, я еще и стал соучастником этого удивительного эксперимента. И как по мне, это продолжение жизни будет существовать и без моего присутствия, и к моему удивлению – это, очевидно, не тот конец, которым представлял его я себе.
Посему, пускай Вас не пугает мое отсутствие, что я себе не позволял никогда, но могу позволить сегодня, так как имею право взвалить ответственность за все то будущее на инициатора этого нового листа моей жизни без моего физического присутствия. Речь идет о моем сыне, Артуре Никитине-младшем (как анекдот какой-то). Кому, как не ему нести этот крест, раз он возложил его на себя сам?
Испытываю глубокое уважение ко всем и отдельно к каждому, кто пришел сегодня и с не меньшим уважением благодарю организаторов выставки.
Всегда Ваш, Никитин Артур Петрович».
Профессор Никитин родился в 1936 году в Ленинграде. Пережил блокаду и чудом уцелел – его вывезли благодаря маме Галие Габдрахмановне, которая была хирургом. Солдат-татарин, которого она спасла, отвез будущего классика, полуживого, на место ссылки предков – бабушки и дедушки Асфандяровых. То есть на южный Урал. У бабушки были золотые монеты, а тогда впервые появился пенициллин. И вот за эти монеты купили это лекарство американское — так она и спасла сына.
Потом Никитин учился в Латвийской Академии художеств, которую завершил в 1962-м. Художнику исполнилось 40, когда сгорела его мастерская. Погибло все – огонь уничтожил 2 тысячи эстампов и 30 холстов. Мистическое совпадение – остались портреты Владимира Высоцкого, который бывал в гостях у Артура Петровича (работы были в углу за железной бочкой). На поминках по сгоревшим работам художник-график невозмутимо отпраздновал сорокалетие. Вряд ли он предполагал, что пожар станет поводом обращения к живописи. И что именно после 40 к нему придет настоящая слава. Через полгода он станет знаменитым – выставка портрета (четвертая персональная в его жизни) привлекла внимание и зрителей, и специалистов.
Редкий случай среди так называемых «русскоязычных» художников Латвии – в советские годы Никитин успел стать даже стал заслуженным деятелем Латвийской ССР. За все время он участвовал в более чем 400 совместных и 35 персональных выставок. Его работы находятся в собраниях Художественного музея и Художественного фонда (Рига, Латвия), Московского музея изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, Третьяковской галереи и ряда других музеев.
Артур Никитин работал в технике офорта, литографии, пастели, акварели, карандаша. За годы работы он создал более 10 тысяч портретов, в том числе Высоцкого, Юрского, Паулса, Сервантеса. Кстати, Сервантес здесь упомянут не случайно: Никитин известен как иллюстратор многих книг. За иллюстрации к «Пиковой даме» А.С. Пушкина и к «Театральному роману» М.А. Булгакова художник был удостоен специальной премии на Вильнюсской биеннале графики в литературе.
Вечная память!
