Что такое оперный жанр в восприятии среднестатистического современного слушателя? Разумеется, это оперы Джузеппе Верди, Джаккомо Пуччини и других классиков. И пусть главную героиню «Кармен» Бизе переселяют из ее XIX века в наркоманский район Московского форштадта в Риге, пусть вердиевская Травиата на сцене активно курит (так это было во время предыдущих оперных фестивалей) —
зритель все равно пойдет на эти спектакли, пусть даже и обругают потом эти версии. Потому что — вечная музыкальная классика, ее у нас оперный оркестр исполняет на вполне отличном уровне. И голоса хорошие.
Другое дело — национальные оперы. Во время нынешнего оперного фестиваля их было четыре — «Замурованные» Эрика Эшенвалда, детская опера Андриса Дзенитиса «Даука», «Турайдская роза» Зигмара Лиепиньша и «Валентина» Артура Маскатса. Все эти постановки были осуществлены в последние четыре года — за исключением возобновленной в этом сезоне новой и, кстати, весьма удачной версии «Турайдской розы». Все «местные» меломаны, кто хотел увидеть эти оперы, их уже видели. Интересны ли они зарубежной публике, которая является основной частью посетителей фестиваля? Критике, во всяком случае, интересна — в зале были замечены пара зарубежных критиков, приглашенных на фестиваль.
Я пошел на «Замурованных» и «Валентину» — можно сказать, все-таки по велению души. Прагматично подумав ко всему прочему — «Когда эти постановки можно будет увидеть еще раз?» Ведь считается (и во многом справедливо), что в плане маркетинга новые латышские оперы заведомо проигрывают испытанной классике — пара десятков показов и оригинальную латышскую постановку уже посещают реже. Не потому, что плохи (наоборот, зачастую хороши!), но, используя «лексикон капитализма» — рынок потребления узок.
И тут в самом главном я был успокоен — на «Замурованных» и «Валентине» залы были заполнены, постановки воспринимали с большим воодушевлением.
Хотя сюжет первой оперы завязан на истории строительства «Замка света» (Латвийская Национальная библиотека) и мифа о замурованной деве, а сюжет второй — и вовсе на теме Холокоста, на истории кинокритика Валентины Фреймане, три года во время фашистской оккупации скрывавшейся в подвалах и на конспиративных квартирах. 16 февраля этого года Валентина ушла из жизни, не дожив двух дней до 96-летия — ее памяти и был посвящен спектакль.
Говоря о «Замурованных», надо отметить, что для нашей сцены эта постановка, созданная пару лет назад, стала знаковой — хотя бы потому, что молодой, но уже весьма востребованный в мире композитор Эрик Эшенвалдс впервые представил оперу с популярной на Западе музыкой минимализма. Или, как ее именуют между собой местные композиторы и меломаны — burbuļu mūzika («мыльная музыка», повторяющаяся, но при этом все более и более разрастающаяся и завораживающая).
Кстати, самые яркие представители такой музыки — американцы Филипп Гласс и Джон Адамс, которые знакомы мировой публике (в том числе и по операм) уже лет тридцать. До нас такой жанр добрался только сейчас. И вызывает — уже чисто музыкально — неподдельный и искренний интерес. И одно это уже важно.
Стоит напомнить, что Эрик Эшенвалдс трижды обладатель Большой музыкальной награды Латвии, и это уже вторая его опера (первой была поставленная в 2005-м «Плодоносное дерево Иосиф»). Пишет по заказу для оркестров Бирмингема (Великобритания), Бостона и Юты (США), сотрудничает с хоровыми коллективами по всему миру — от Великобритании до Японии, от ЮАР до США, Австралии и Канады. Известнейший латвийский музыковед, профессор Борис Аврамец сообщил мне, что американские критики уже несколько лет его вставляют в свои топы, где он занимает призовые места — и это вовсе не преувеличение.
Так что
«Замурованные» на латвийской сцене — это, опровергая некоторых критиков (не музыкальных!), не узко национальное достижение, а своего рода музыкальный прорыв, причем несколько запоздалый.
Что до неординарного сюжета, в котором фигурируют и министр культуры, и президент Латвии, тут ничего новаторского для просвещенного мира опять же нет. Достаточно вспомнить потрясающую оперу «Никсон в Китае» Джона Адамса, которую иногда повторяет музыкальный телеканал Mezzo — там вам и поющий президент США Никсон, и лидер Поднебесной Мао Цзэ Дун, и лавирующий между ними хитрый и умный Генри Киссинджер...
На этом фоне «Валентина» Артура Маскатса — что-то близкое к неоклассике. По большому счету, тут и сюжет, который можно сравнить с сюжетами всех классических опер — гибель целой семьи и исчезновение прекрасной эпохи, а также любовь, дружба, надежда, расставание, гнусности, предательства. Так что
излишни упреки «привередливых» критиков (опять же — не музыкальных!) — дескать, зачем надо было тратить много денег, чтобы эту постановку показывать в Берлине? Надо было показывать — для того, чтобы ее знали.
Кстати, Маскатс сказал мне, что позднее эту постановку поставили в Интернете на Opera platforma, где собирают самые актуальные оперные постановки со всего мира. «Валентину» там за короткое время посмотрели 18 тысяч человек, и это тоже важно.
Вторая часть Рижского оперного фестиваля открывается 13 июня чередой классики — «Хроникой извращений» Игоря Стравинского (в русском оригинале — «Похождения повесы»). 14 июня — «Турандот» Джаккомо Пуччини. 15 июня — последняя премьера сезона, «Дон Паскуале» Гаэтано Доницетти. А довершит все гала-концерт 17 июня с участием работающей сейчас в ведущих оперных домах мира Майи Ковалевской, ведущих солистов Латвийской оперы и приглашенных солистов (Павел Чернох из Чехии, живущий в ФРГ турецкий тенор Танзел Акзенбек).
Следующий сезон официально откроется 6 сентября — большим концертом и, как сказал директор Оперы Зигмар Лиепиньш, презентацией книги о Латвийской опере, приуроченной к столетию страны.
