Но вот только такое везение оборачивается для Бена серьезными, я бы даже сказал, жизненно важными проблемами. Начальница Абби Прескотт, которая, кстати сказать, старше его на 10 лет — дама требовательная, волевая, с карьерными амбициями, но одинокая – уже почти убедила его объясниться с женой и начать новую жизнь.
А теперь жена и дочери сходят с ума от неизвестности. Жена беспрерывно звонит по мобильнику, а Бен не решается ответить на звонок.
И даже витает в воздухе мысль, что все как бы решится само собой, если остаться без вести пропавшим. Но тогда надо бежать.
А это не устраивает Абби — упасть вниз с ее с таким трудом занятого высокого места на карьерной лестнице.
Начальница обвиняет любовника в бесхребетности и многом другом, обидном для представителя сильного пола. Бен не остается в долгу и тоже бьет по самым болезненным точкам ее, как женщины и начальницы. Иными словами, глобальная катастрофа спровоцировала выплеск всего негатива, который накопился за годы их любовной связи. Ну и конечно не обходится здесь без всплесков любви и страсти, потому что все-таки это главное, что их связывает.
Вот такую напряженную – на грани и за гранью – истерику разыграли на премьере спектакля «9/11 Над пропастью во лжи» в рижском театре «Общество свободных актеров» Наталья Щеглова и Вадим Гроссман. В эпизодической роли соседки – Светлана Столярова.
Эта пьеса Нила ЛаБьюта в оригинале называется The Mercy Seat («Престол благодати»). Она увидела свет через год после нью-йоркской трагедии. То есть написана «по свежим следам». Между тем, пьеса уже содержит серьезные обобщения и попытку осмыслить происшедшее в контексте восприятия огромной трагедии и на национальном, и на индивидуальном уровне.
И выводы автора далеки от пафоса и надежд на то, что у истории внимательные и толковые ученики.
Правильность этого предвидения мы наблюдаем сегодня. Игра с огнем продолжается сегодня. Жестокие теракты в Париже и Копенгагене спровоцированы дурными картинками. Но, как говорит Армен Джигарханян, «мы отвечаем за каждый жест, за каждое слово». И это касается не только лицедейства.
Ветер с волчьей головою
За стеною злобно воет.
Чтоб согреться нам в ночи,
Стулья мы сожжем в печи.
Эти поэтические строки Эдны Винсент Миллэй вынесены в эпиграф к пьесе Нила ЛаБьюта The Mercy Seat.
Кстати, перевели ее на русский язык Ольга Варшавер и Татьяна Тульчинская. Я не читал оригинал (собираюсь это сделать, когда найду), но русский текст пьесы, по-моему, представляет собой образец очень качественной драматургии. Ольга Варшавер — человек театральный, завлит московского театра ARCADIA. В России в ее переводах идут постановки произведений Тома Стоппарда и Айрис Мердок. Несколько лет назад в ее переводе шел спектакль по пьесе того же Нила ЛаБьюта в Рижском русском театре. Она участвовала и в подготовке спектакля «9/11 Над пропастью во лжи» на сцене театра «Общество свободных актеров».
Режиссер постановки (он же исполнитель одной из двух главных ролей) — Вадим Гроссман.
Спектакль на двоих — всегда особая нагрузка на исполнителей: все время на сцене, все время в центре внимания, почти все время на пике эмоционального напряжения.
Тем более в таком спектакле, где практически каждую минуту меняется психологическое состояние героев. И соответственно меняются их оценки слов и действий партнера и ситуации вообще. Такие метаморфозы — довольно часто встречающийся в драматургии прием. Здесь, как пример, мне вспомнилась пьеса Александра Гельмана «Наедине со всеми» — тоже на двоих артистов. Но в произведении ЛаБьюта эти резкие повороты как-то уж очень часты, только и успевай следить за тем, куда все это выруливает. И все это на фоне кошмара, который творится здесь и сейчас за пределами любовного гнездышка. Впрочем, это не фон, а часть действия. То, что заставляет героев неожиданно для них самих выпрыгивать из лжи и лицемерия и выкрикивать друг другу нелицеприятную правду. Правда, при этом одна неадекватность переходит в другую. И неизвестно, какая из них хуже. В любом случае, о хэппи-энде говорить не приходится. Не тогда и не сейчас.
