Кино-логика Дм. Белова. Умер Максим, но Люций с ним

С той счастливой поры Ридли не в первый, а во второй раз стучит пеплумом в сердца людей. В 2014-м случился и более-менее провалился его «Исход: Цари и боги». Но сейчас, кажется, достучался. Три четверти критиков подняли пальцы вверх, народ понёс монеты в кассы и зашептал — мол, лучший Ридли Скотт со времён «Марсианина». Изголодался зритель по 250-миллионному понятному добру с кулаками. И авторы снова вкладывают в мускулистую руку добра гладий, но не чтобы гладить зло, искать в нём неоднозначность и пытаться заключить перемирие, а чтобы яростно колоть и рубить сплеча.

Пеплум — это вовсе не «пепел» на латыни, а наоборот, особый жанр исторического кино. Игривые англосаксы называют этот жанр «меч и сандалия». Его признаки —

античный сюжет, утомительная длина, эпичные батальные сцены и безразмерная массовка.

И посмотрите, кто это тут у нас первый в сандаликах, но пока ещё без меча? Кто это сыплет зёрнышками, держит кур и целует жену? Это Ханно, свободный (и белый) житель Нумидии, последнего свободного города Новой Африки.

Римской империи чужая свобода — что бельмо на своём глазу. Грозные триремы приближаются к городу с моря, и Ханно с женой Аришат уже в строю. У неё — лук, у него — гуд-лук и подвешенный язык. Вот бог, вот Харон: стрела пробивает грудь Аришат, крепость пала, пленных везут в Рим. Платье с плеч ползёт само, и на спине горит клеймо. Ханно теперь — собственность Макрина, мастера над гладиаторами, и потеха братьям-императорам, Гете и Каракалле.

Актёрский состав нового «Гладиатора» — скорее норм, чем вау.

Беспокойство за исполнителя главной роли быстро сошло на нет. И римский нос, и гордый взгляд: Пол Мескал пришёлся к блокбастерному двору, хоть известен в основном по инди-драмам. Понижение в актёрском классе, повышение в зарплате и статусе — парадоксы Голливуда! Его герой говорит афоризмами, читает стихи и побеждает боевого носорога. Его кровь густа, его мечта хрупка, ярость — его талант.

К роли Луциллы, дочери Марка Аврелия, вернулась Конни Нильсен, её нового мужа генерала Акакия сыграл Педро Паскаль. Когда-то на заре века, из пеплума 24-летней давности восставал Хоакин Феникс — роль императора Коммода проторила ему путь суперзвезды. Глядишь, для Джозефа Куинна и Фреда Хекинджера нынешние императоры тоже станут ступеньками на пути к мировой славе (но есть и сомнения). Правители выглядят довольно комично, особенно капризный и истеричный наркоман Каракалла. Такие времена — сплошь коррупция, насилие и слово честь забыто. И над всем этим кастом раскинул чёрные крылья хозяин гладиаторов Дензел Вашингтон. Дядька и так опытный и харизматичный, а на белом коне да в золотом плаще — так ваще!

Часто ли вы думаете о Римской империи?

«Гладиатор 2» — скорее повод поглазеть, чем подумать. И уж точно — не надо ничего запоминать.

Например, нумидийский царь Югурта (в его роли Питер Менса, известный как гладиатор Эномай из сериала «Спартак») на самом деле был казнён за триста лет до вступления в должности императоров Геты и Каракаллы. Единственный Акакий Нагугленный был консуляром, а не генералом, и жил спустя 150 лет после Акакия Экранного. А вот высмеянная в Сети газета, которую читает сенатор, на поверку оказалась не таким уж анахронизмом — ежедневная acta diurna практиковалась в империи со времён Юлия Цезаря.

Но это, в общем-то, ерунда — пеплум не обязан быть исторически точным, у него другие задачи. Вопросы есть и к разным другим, общечеловеческим деталям. Взять, скажем, такую деталь человека, как лицо главного героя. Только что оно откусывало ртом кусок огромного павиана и было в крови. И где эта кровь спустя минуту, без захода к умывальнику? Даже зубы белые! Только что довольно крепкий мужик с размаху бил по этому лицу руками в перчатках с железными шипами. Ни ссадин, ни синяков, разве что лёгкое покраснение! Мы, конечно, делаем скидку на жанр, но Ридли, ты же — Имя. Джеймс Кэмерон, например, такой фигни себе не позволяет.

Максимус мёртв, но он жив.

Наследие оскароносного Гладиатора — как физическое, так и духовное — заложено в фундамент сценария.

Будут и кольцо, и меч, и подрисованный Рассел Кроу, и ладошкой по злачной пажити, и доспех с конями. Сюжет, который сначала кажется просто загоном новых персонажей в трафареты первой части, постепенно сливается с ней в более-менее единое целое. Всего-то надо было задним числом подправить кое-что в сексуальных приключениях героев 24-летней давности. Подумаешь. Чего по молодости не натворишь. Рим видал и не такое!

Пеплум стучит не только в сердца, но и в глаза, и в уши.

Стрелы глухо втыкаются, мечи влажно пронзают, звонко звенят нагрудные пластины, утробно хрюкает боевой носорог.

Оператор с камерой на плече жмётся к бойцам, обеспечивая реализм и динамику сражений — всё как в 2000-м году. Но тогда до похождений агента Борна, задавшего новую планку съёмки единоборств, оставалось два года, сейчас нас таким не удивить. Поэтому Скотт затапливает арену Колизея для имитации морского сражения и кидает в бой принципиально новых голодных акул.

С размашистостью местами тоже всё неплохо (и при штурме города, и носорог вот, например, размахивает хвостом, и некоторые общеримские планы), но главная массовка из 11 тысяч человек, к сожалению, манкирует своим прямыми батальными обязанностями. Фильм выглядит на все 170 миллионов, а где ещё 80 — лучше спросить у компании-производителя, которая по удивительному совпадению называется Scott Free Productions.

Смотреть это определённо можно.

Особенно если представлять историю как сказку — ведь невозможно всерьёз воспринимать процедуру смены власти или Финальный Военный Катарсис. Эти сцены как будто из комикса, и писал его не Алан Мур, а кто-то попроще. А если сказка — то почему нет? Вот вам гадкий... ну ладно, обычный Ханно, который под свист тетив и звон мечей превращается в прекрасного Люция. Лучший ли это фильм Ридли Скотта со времён «Марсианина»? Оставим вопрос открытым. Но он

точно лучше «Наполеона».