● Это — авторская русская версия текста.
Аўтарская версія па-беларуску — тут.
Tulkojums latviski pieejams šeit.
Мы это так и называем — самопереизбрание Александра Лукашенко назначено на 26 января 2025 года. Можно было бы над этим посмеяться — «что, опять?!», но первые пару выборов это еще могло быть весело, а спустя 30 лет и тысячи политических заключённых — уже совсем не смешно. Тем более, что тех, кто критически мыслит и осознаёт происходящее в Беларуси, либо репрессировали, либо выдавили из страны.
Кому «надо!», а кому надоело
Остались в Беларуси только те, кому «Надо!». Так называется запущенный режимом «всенародный» флешмоб, суть которого в том, что работники самых разных предприятий и учреждений по всей стране «уговаривают» Лукашенко идти в президенты и записывают агитационные видео (похожие на вот это вот).
Как вы можете понять, эти флешмобы, как их белорусы называют, «добровольно-принудительные».
Не хочешь участвовать — уволят по статье, и найти другое место работы будет уже нереально, на человеке поставят клеймо неблагонадёжности, внесут это в характеристику, и — пиши пропало.
Как кормить детей, как платить ипотеку и вообще — как выживать дальше? Именно выживать, а не жить — сложно назвать такое существование полноценной жизнью. А то и на «сутки» посадят, если в телефоне подписки на независимые СМИ, признанные «экстремистскими», найдут — мало не покажется.
Мне, уже три года прожившей в Латвии, сложно представить, что такое здесь было бы возможно — заставить людей кривляться перед камерой, агитируя за обезумевшего старика, главная цель которого — любой, абсолютно любой! — ценой удержать власть. Впрочем, возможно, некоторые из участников флешмоба сделали это добровольно. Почему? Ответ кроется в самой политической системе.
Я не хочу ходить строем, я хочу ходить одна
У меня есть очень яркие воспоминания из прошлой жизни (так я называю время до побега в Латвию), которые, на мой взгляд, довольно точно характеризуют авторитарное — диктаторское — общество в сравнении с обществом демократическим. И я не политик, я обыватель. Однако и мой личный опыт, и истории других белорусских беженцев лишний раз доказывают: если ты не интересуешься политикой, однажды она заинтересуется тобой.
Первое воспоминание: мне лет 5, я хожу в детский сад, тогда еще советский. В то время никто не спрашивал о предпочтениях конкретного ребенка в еде, и всех кормили одинаково. Для меня самой противной была не холодная манная каша (почему-то именно это отвратительное блюдо вспоминают мои ровесники и земляки в первую очередь, когда мы ностальгируем о былых временах). Во время обеда
нянечка заставляет меня есть селедку (которую я не ела ни разу в жизни, и так это до сих пор), запихивая ее мне в рот своими руками. Это вызывает у меня естественный рвотный рефлекс.
Нянечка очень злится и кричит. Воспитательница жалуется на меня родителям: «Все дети как дети, а ваша не хочет есть, как все! Примите меры!». Родители ругаются с администрацией сада и рвут себе нервы. Война в итоге выиграна ими, и от меня отстают с селедкой.
Второе воспоминание: первый класс школы, первая учительница, и внешне, и по характеру напоминающая солдафона. Женщина с начёсом (что сразу указывает на особый бюрократический тип советского человека). Нас ведут в столовую. Мы должны идти по коридорам парами, обязательно с соседом по парте, взявшись за руки, ровно друг за другом, не шуметь и не разговаривать между собой. Когда
наконец мы строем, синхронно, приходим, учительница громогласно приказывает: «Сели! Взяли ложки!». Потом, после окончания трапезы: «Встали! Построились по парам!».
Это звучит очень сухо, по-командирски, как будто мы не шести-семилетние дети, а колонна арестантов. Я замечаю, что постоянно втягиваю голову в плечи и сутулюсь, потому что боюсь, что учительнице не понравится, как я сижу, ем или держу ложку, и она снова начнёт кричать.
Хотели бы вы, уважаемые читатели, чтобы ваших детей воспитывали так? Я бы не хотела. Тем более, что у меня есть и другой пример и я знаю, как бывает по-другому. Когда мне было чуть за 20, я одно время училась в Польше. Возле дома, где я жила, находился детский сад. И каждый день, в одно и то же время я наблюдала одну и ту же картину: вели деток на прогулку. Чтобы не потеряться, ребята держались за большого длинного плюшевого удава, и таким образом шли, возглавляемые воспитательницей. Забавное шествие также и замыкал взрослый. Для меня такое было в новинку — я тогда только начинала понимать разницу между белорусским обществом и обществом других, демократических стран. И искренне удивлялась, вспоминая свой панический страх перед учителями, нежелание ходить в садик, а потом в школу:
а что, так можно было? Можно без криков, приказов и ходьбы строем? И дисциплина сохранена, и мир не перевернулся? Можно. Можно обойтись.
Но критически мыслить, ходить одной, а не строем — это сложнее, чем кричать или выполнять «надо!» с одинаково глупым выражением лица. Такая уж человеческая природа: люди ленивы и идут по пути наименьшего сопротивления. Большой Брат лучше знает, как нам жить, и если он обещает, что цены на бензин и еду перестанут расти, значит, это правда, вот-вот перестанут. Пусть он решает, а не я. Я, отстояв рабочую смену, завалюсь дома на диван попить пивка и посмотреть телевизор. А весь мир пусть подождет, и всё само там как-то разрешится — все эти войны, наводнения и цены на газ.
* * *
Обратите внимание, дорогие читатели, насколько электорат любит простые и понятные лозунги. И насколько Александр Лукашенко — мастер таких лозунгов, виртуоз популизма. Поднять пенсионерам пенсию на пару копеек перед выборами, выдать ее раньше на неделю — и вуаля, дело в шляпе.
«Наш бацька, такі парадак навёў». Порядок. С петлёй, затянутой у обывателя же на шее. Навёл, да. Эту часть голосов даже совершенно честно не придется пририсовывать.
А что же Трамп? А за судьбу США я не боюсь. Там, в отличие от Беларуси, политику определяет не один-единственный человек. Как и в Латвии, и в других демократических странах. Так что и причин для волнения гораздо меньше.
