Кино-логика Дм. Белова. Интердевочка

Загибаем первый палец за нетривиальный кастинг. Если вы не смотрели сериал «Всё к лучшему», то вряд ли запомнили актрису Майки Мэдисон — в других местах её персонажи были довольно скромными. Так что вы вполне можете принять её за настоящую стриптизёршу Эни — красивую еврейскую девушку из Бруклина с лёгкой азиатской ноткой во внешности. «Скромность» — последнее слово, о котором вы подумаете, глядя на Майки в этом фильме, начиная с самых первых сцен.

Если вы смотрели одноимённую экранизацию повести Кира Булычёва «Сто лет тому вперёд», то, возможно, запомнили Марка Эйдельштейна — молодую, но мощно вспыхнувшую звезду российского кинематографа (только в 2024-м году он участвует в семи проектах). Именно его герой

Ваня Захаров, сынок русского миллиардера, приходит в стрип-клуб, где ему выдают Эни как девушку, понимающую русский язык.

От стриптиза к частному эскорту, из клуба в особняк; секс и видеоигры, пьянки, травка, кокс и вечеринки, за кетамином в Лас-Вегас, а что ещё в Лас-Вегасе, кроме кетамина? Конечно же, быстрая свадьба, конечно же, по любви, а там недалеко до грин-карты и свободы от тиранов-родителей.

В фильме «Сто лет тому вперёд» мы видели и Юру Борисова. Но любим мы его не за это, а за «Капитана Волконогова», за «Мама, я дома», за «Купе номер 6» — действительно классное и важное кино. В образе гопника Игоря и в компании двух армянских решал он является на порог к Эни и Ване. «Мы всё исправим, Галина Степановна». Русские папа и мама не просто против этого брака. Они требуют его немедленной отмены и лично вылетают из Москвы в Нью-Йорк.

Золотая ветка Канн — не простое украшение. Главным призом главного еврофестиваля тоже хорошо тыкать в бок залежавшегося зрителя. Вставай, родной, иди в кино, а по дороге загибай палец номер два за каннское жюри. Искусство есть искусство — без границ, бойниц и предубеждений.

Жюри отказалось от европейского снобизма и политической оглядки, вручив главный приз американскому фильму, снятому на английском и русском с лёгкой ноткой армянского.

За правдоподобное звучание вышеупомянутых языков загибаем небольшой третий палец: никаких «ху-ли-га-ни», «кокаинум», «Новосйойрск» или «Ащьф Фштшфум». Американцев играли американцы, армян — армяне, русских — русские. Среди русских есть даже Алексей Серебряков, и кажется, что как актёр он переквалифицирован для пары реплик и одного смеха Николая Захарова. Но в таких делах «пере» лучше, чем «недо».

Четвёртый палец загнём оператору Дрю Дэниелсу, который, закинув камеру на плечо, водит нас за героями по кафешкам на Брайтон-Бич и манхэттенским злачным полянам, внося важный вклад в доверие к происходящему на экране.

История не требует хитрых операторских трюков или густых фильтров — только зоркие углы, крупные планы, мобильность, дрожь и трепет,

складывающиеся в «европейскую» гиперреалистичную картину.

И наконец, главный, самый большой, палец загибает режиссёр и сценарист Шон Бейкер. Именно он

формирует драматическую пятерню и постепенно сжимает в ней зрительскую душу — от легкомысленного стартового варьете до щемящего финального катарсиса.

Этот парень может заставить вас плакать как бы без причины чуть ли не на ровном месте — посмотрите хотя бы его «Проект Флорида» — так что совсем неудивительно, что погружение Эни в этот безумный, безумный, безумный русский мир оказывается настолько эмоционально заряженным.

Первый звоночек грядущей эмоциональной разрядки следует сразу за звонком в дверь молодожёнов. В следующие полчаса мы будем наблюдать потрясающий актёрский перформанс Майки Мэдисон. За это время она не просто побьёт всех, но побьёт всех ричи и тарантин по количеству факов и их производных на единицу времени. Но никакие fuck you fucking motherfucker и никакие трагикомические ситуации не заглушат растущую тревогу за девочку Эни, за девочку, сидящую на крыльце под железной дорогой на Брайтон-Бич, за девочку Анору Михееву, чья бабушка так и не научилась говорить по-английски, за девочку, до сих пор мечтающую о Диснейленде и гостиничном номере для мультяшных принцесс.

По мере разбивания любовной лодки о быт и столкновении сразу двух (пусть и непохожих) американских мечт с реальностью мы узнаем, кто чего стоит и кто чего ценит. Обнаружим настоящее под масками социально-ожидаемого, откроем содержание под формой: трусость под бравадой, достоинство под отчаянием, восхищение под безразличием, тонкое чувство под толстой кожей.

Давайте всё же разогнём один палец. Любой, но пусть будет средний.

Для тех, кто до сих пор утверждает, что настоящий кинематограф умер. Что больше нет больших деревьев и зелёной травы. Потому что вот она — «Анора» Шона Бейкера,

фильм, о который, словно лодка о быт, в очередной раз разбивается нытьё о том, что не осталось ничего, кроме трансформеров и Марвела. Вот она, остроэмоциональная и остросюжетная, трогательная, но не сентиментальная драма, человеческая история, выращенная на бедной, выхолощенной почве интердевочек и русских в Америке, которая, казалось, уже не способна родить ничего, кроме мелкого криминального триллера. Вот оно, чудо авторского кино в лучшем его проявлении.