Мне нравится это камерное помещение. Оно одно из немногих, что осталось практически неизменным после большой реконструкции театра. Здесь помещается буквально 30-40 зрителей, действительно как в старой уютной квартире — шкаф с книгами (в нем на видном месте посмертная пластинка-гигант Высоцкого), под лестницей — пианино. И пространство под скрипучей лестницей многое помнит. А я помню, как прямо в этом углу сидели в 1995 году после премьеры постановки пьесы Евреинова «Самое главное» выдающийся российский режиссер Роман Козак, а также влившийся тогда в труппу Русской драмы артист Виктор Плют. Оба уже в ином мире.
КОНТЕКСТ
Родион Кузьмин признается, что по-настоящему влюбился в творчество Высоцкого еще в школьные годы. В то время он создал джазовую интерпретацию некоторых произведений, но исполнял их в основном в кругу друзей. На вопрос, почему Высоцкий актуален и сегодня, Родион дает свой ответ: «Потому что и сегодня мы говорим о боли и несвободе, о несправедливости, о людях, которые на грани, — совсем как Высоцкий в своих песнях. И это противоречит тому, чему нас учили и во что мы верили в детстве. Поэтому и в качестве названия квартирника было выбрано название песни «Всё не так». У Высоцкого некоторые тексты вообще звучат как сбывшиеся предсказания, это доказывает, что поэты способны предвидеть события на много лет вперед».
Но приятен и другой момент — на предпремьерном показе сейчас были ветераны театра, долголетний администратор Наталья Бастина и выдающаяся актриса Нина Незнамова. Им есть что вспомнить, в том числе и о Высоцком, который приезжал в Ригу на гастроли с Театром драмы и комедии на Таганке. Это было в семидесятые годы, и очередь к утренним кассам стояла с ночи, и — документальный факт! — для обогрева даже устраивали костры.
В Рижском Русском театре имени Михаила Чехова уже более пяти лет действует «Программа актерских инициатив», в рамках которой артистам предлагается возможность реализовать свои идеи, объединив собственную творческую энергию с ресурсами театра. Творческих идей явно много, а ресурсы есть — это пространство и музыкальная аппаратура, пианино и гитара. И освещение. Вместе с Родионом Кузьминым — Дмитрий Карпов (синтезатор) и Маркус Лейкумс (ударные).
Вот это мне еще очень понравилось: Родион в середине спектакля сказал, что исполнит «Дом хрустальный», и это самая любимая сейчас песня для латыша Маркуса, которому всего 19 лет.
После смерти великого барда прошло 44 года — Высоцкий редкий случай, когда его любят и совсем молодые поколения, причем, самых разных национальностей. По аналогии можно припомнить еще Андрея Миронова — а кто еще? Тут уже приходится задуматься.
Ну вот, «Всё не так...» В начале концерта-спектакля артист спускается по лестнице, а потом кричит наверх зычным голосом: «Эй, потише там! И дверь закройте — я все вижу!» Между прочим, там наверху администрация театра, если что. А специально это было или нет — не буду вдаваться в документальные расследования.
По факту жизнь Владимира Семёновича, конечно, драматична — жизнь в несвободной, но любимой стране (он мог десять раз эмигрировать), непризнание его поэтического дара (а он его считал самым главным в своем творчестве), ранняя смерть (всему виной строгий режим Олимпиады-80, кстати, и в результате затаившиеся в ночи друзья-врачи). Но зато — всенародная любовь и миллионы перезаписей на бобинных плёнках (кстати, старый магнитофон тут же крутится на полке). Так что и в спектакле звучит достаточно драматическая записка другу-журналисту о том, что хочется пойти к другу, а друзей много... А пойти в верный момент к нужному другу — не всегда выходит. Постоянный поэтический нерв, смена настроения — суть творческого работника, особенно если он еще и артист. При этом поэт и артист зачастую в самых неожиданных «предлагаемых обстоятельствах».
Но далее будет веселее — и телефон старый пригодился, по которому герой Родиона с трудом дозванивается до Парижа к супруге Марине Влади. И звучит легендарная «07». Песен десять, перемежаемых прочитанным в записи Родионом малоизвестным стихотворением Высоцкого (у поэта же много стихотворений было, не переложенных на музыку).
Да, мне понравилось, что артист предлагает залу побеседовать с ним — как во время творческих вечеров самого героя-артиста, когда песни перемежались с записками из зала. Так что, зрители, готовьте вопросы.
И нравится то, что Родион, несмотря на внешнее сходство с Владимиром Семеновичем (правда, он был, конечно, ростом пониже), несмотря на такой же хриплый голос и эмоциональную похожесть, все это особенно не использует в своем спектакле. «Играть самого Высоцкого — для меня это слишком...» — говорит он.
И еще мне понравилось, что звучала песня Высоцкого, «Баллада об уходе в рай». Говорите, что «Всё не так...»? Но в моем случае тут сошлось. Во-первых, это песня из одного из десяти моих любимых и проверенных временем фильмов — «Бегство мистера Мак-Кинли». И наряду с «Балладой о борьбе» это вообще одна из самых любимых песен Высоцкого.
Кстати, напишу для истории: свои баллады Высоцкий писал для снимавшегося на Рижской киностудии фильма «Стрелы Робин Гуда». И приезжал в Ригу на киностудию в Шмерли Высоцкий, и записывал эти самые пронзительные свои песни там, а получилось «всё не так, всё не так, ребята...» Песни в фильм не включили, взяли музыку Раймонда Паулса.
Маэстро тут винить не в чем — поэт Высоцкий был всегда под подозрением у советской власти, вот и не позволили. А
режиссер Тарасов лично вынес с Рижской киностудии несколько катушек с записью (официально — кража киноимущества!) и оставил на ночь в лесу у киностудии. Наутро взял и увез в Москву и ещё долго хранил записи под своей постелью.
И, по счастью, записи сохранились и прозвучали уже через четыре года после смерти барда в фильме «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго». В 1984-м проходил мимо кинотеатра «Палладиум» — огромная очередь в кинокассы. И чуть ли не у каждого второго зрителя — магнитофон для записи.
Написанные ровно полвека назад, в 1974-м, строки актуальны всегда:
«Итак, прощай. Звенит звонок.
Счастливый путь! Храни тебя от всяких бед!
А если там и вправду бог —
Ты все же вспомни, передай ему привет».
Спасибо Родиону, что передал тот привет. Наверное, наряду со стихами памяти Василия Макаровича Шукшина это был самый эмоциональный момент спектакля.
А что до пластинки в шкафу... Она у меня дома до сих пор такая есть и, думаю, далеко не только у одного меня.
Потрясающая посмертная слава Высоцкого ознаменовалась новыми либеральными временами («перестройка»), посмертной Государственной премией и миллионными тиражами пластинок-гигантов. И среди прочего, были ещё и пятнадцать пластинок «На вечерах Владимира Высоцкого» (еще и две дополнительные пластинки).
До сих пор есть — уже давно и в Интернете, все оцифровано. Но рука не поднимается выкинуть винил. Потому что нерв Высоцкого вечен. Я вам даже больше скажу: мы все умрем. А он останется.
Уж извините за банальность, но спасибо, что живой.