— Евгений, расскажи, как ты прожил эти сложные полтора года?
— Прожил, честно говоря, не очень хорошо. Особенно трудно было первые месяцы, когда у тебя забрали то, чем ты занимаешься всю жизнь, на что все свое время тратишь. И вдруг всего этого у тебя нет и ты не знаешь, куда себя деть, ни внутренне-морально, ни физически. И потом, когда уже все же начались какие-то репетиции, не было уверенности при этом, что все это опять не закроется. И такое ощущение, что на сценической площадке ты вообще никогда до этого не был. Чуть лучше стало, когда вроде все нормализовалось и мы начали репетировать «Смех всерьез-2» и вернулись все в колею.
— Спрошу, если можно - на что ты жил?
— В первые месяцы сложно было очень. Но постепенно немного нормализовалось за счет первого моего образования. Я по образованию филолог, появились работы, связанные с переводами, редактурой статей и т.д.
И в какой-то момент пришло осознание на уровне мозжечка, что я вроде как справляюсь без театра. Но эту мысль надо было сразу гнать и потом она сама ушла.
Хотя в какой-то момент показалось, что и артисты, и зрители привыкли к тому, что не надо ходить в театр. К счастью, удалось вернуться...
— У тебя еще что-то с Рижским театром кукол связано, в котором играют некоторые артисты «Осы»?
— Это опять же в связи с моим первым образованием. Артист и режиссер нашего театра Юрий Лунык там поставил спектакль «Умная собачка Соня» с русской труппой, администрация одобрила идею ставить этот спектакль с латышской труппой, как часто это делают. И собственно, понадобился переводчик в какой-то момент. И вот для кукольного театра я занимался переводом этой пьесы на латышский язык - пока только такая у меня связь с кукольным театром, а как дальше будет, посмотрим.
— Худрук театра Игорь Куликов сказал мне, что ты работаешь над постановкой «Воскресения» Льва Толстого...
— Не то, чтобы я один работаю, но работаю - под руководством Игоря Игоревича и Юрия Луныка. А я помогаю процессу настолько, поскольку в этом спектакле занят.
— Кого играешь?
— (Вздыхает). Собственно, Дмитрия Ивановича Нехлюдова. То есть, я работаю ка актер, но какие-то идеи общего плана режиссерами принимаются. То есть, я не занимаюсь режиссерской работой в чистом виде. Но актер тоже должен уметь разбирать роль и действие. И без того же Игоря Игоревича я бы не собрал все целиком.
— Ты видишь свое будущее примерно лет на десять вперед, как-то прогнозируешь его?
— Честно говоря, не особенно об этом думаю. Конечно, наверное, хотелось бы развиваться в сторону режиссуры, но сказать, что для меня это главное, не могу. Может, потом станет главным. Пока я еще как актер не все сделал и показал, что могу и что хочу. Думаю, надо развиваться актерски. В каком виде все это произойдет - не знаю. Наверное, зависит от каких-то ролей, театров и проектов. Все равно актерство для меня сейчас на первом месте.
Хотя с курсом молодых артистов, который мы набрали в «Осе» под эгидой Ярославского государственного театрального института, я работаю, как педагог — к ним отношусь уже как к своим детям.
Считаю это важным, потому что вместе с ними я оттачиваю какие-то забытые навыки. То, чему меня учили в Ярославском училище при театре им. Волкова - так или иначе в подкорке остается, но иногда и забывается...
А с этим молодым поколением я всегда в форме. Если можно так сказать - есть в этом смысле скотский интерес работы с ними. Хочется, чтобы эта молодая кровь выросла и представила из себя что-то хорошее.
— Когда и что тебя заставило стать артистом, профессией этой сложной, зависимой и преимущественно малооплачиваемой...
— Вообще-то это началось в очень раннем возрасте. Возможно, сперва я мечтал стать стоматологом, но лет в девять я уже хотел быть актером. Хотя эту профессию представлял себе совсем по-другому. Я хотел стать таким, как Джекки Чан, например. Вот это для меня был великий актер!
А потом это желание само собой ушло и вернулось лет в 16-17, причем, по каким-то очень непонятным причинам. То есть, все это время я во всех школьных спектаклях играл, и на английском, и на русском, но относился к этому так - ну ладно, не было очень уж интересно этим заниматься. А потом вдруг (из-за какого школьного спектакля или еще чего-то, сложно сказать) возникла мысль, что мне это интересно.
Уже потом она сформировалась в какую-то более подробную мысль о том, что мне это интересно, потому что со сцены можешь сказать вещи, которые тебя волнуют и вещи, которые волнуют других людей. Интересно транслировать важные принципы и идеи. То есть, через тебя может проходить много судеб, которые ты можешь проживать и при этом затрагивать какие-то вещи, которые волнуют разных людей, великих и простых.
— За двенадцать лет в профессии ты не разочаровался в ней? Не было мысли уйти из театра?
— Нет, вот такой мысли у меня ни разу не было к счастью. Или к сожалению. У меня была мысль, связанная опять же с пандемией, что вот ты сейчас как раз в самом соку, много можешь.
И период пандемии и самоизоляций идет, а вместе с ним идет время, в которое ты мог бы сделать это, это и вот это. И вот это грустная мысль, конечно.
Могу сказать, что я сейчас потерял определенное время, но вот чтобы так разочароваться и уйти - этого нет.
— Трудно быть Евгением Леоновым? Учитывая, что до тебя был великий Евгений Павлович Леонов и до сих пор жив хороший артист Евгений Леонов-Гладышев?
— Ну, особой реакции на мои имя и фамилию вроде не было, хотя припоминаю, что иногда уточняли мое отчество. Вот если бы я с Евгением Павловичем Леоновым оказался еще и полным тезкой по отчеству - это уже слишком. Но по счастью, я Евгений Эдуардович. Но менять фамилию не собирался, проблемы нет.
Хотя... когда я в первый раз после школы пытался поступить в театральный институт, то там была проблема, потому что я и в целом был еще очень молодой и ничего не понимающий в этой профессии, и подсознание как-то сработало, что с самого начала просто не мог назвать спокойно вслух свои имя и фамилию. Вот вроде я говорю просто: «Я - Евгений Леонов», а выходит, будто я тот самый и само собой, что вы должны меня взять... Но со временем этот комплекс ушел - видимо, потому что я стал понимать основы профессии и это совпадение сейчас мною воспринимается просто как забавный факт.
Ну да, одинаковые фамилии и занимаемся одной и той же профессией, вот и все. Хотя можно было бы строить дальше какие-то конспирологические теории, что я родился практически в тот же год, в котором Евгений Павлович умер, вот вам, дескать, смена поколений и евгениев леоновых, но это все лишнее... Родители меня не в честь артиста назвали, а в честь дедушки, который тоже Женей Леоновым был.
— Кстати, кто родители по профессии?
— Папа сапожник, а мама бухгалтер - никакой связи с творчеством!
— Вопрос, ответ на который может многое сказать о тебе... Твой любимый театральный артист, а также режиссер, с которым бы мечтал поработать?
— Тут, конечно, очень большой выбор, но даже из малого придется выбирать - из артистов это Евгений Миронов и Сергей Маковецкий. А режиссер... Тоже есть выбор, но если так абстрагироваться и подумать... все-таки меня к вахтанговской школе тянет. И к Римасу Туминасу.
Успехов!
ДОСЬЕ.
Евгенйи Леонов. С 2015 года студент «Ярославского Государственного Театрального Института», обучался по специальности «Артист драматического театра и кино» (мастер курса А.В. Зубков). Играет в спектаклях театра “Осы”: «Love is...» (Дональд Бейкер), «Королевская история» (Пьер), «Кусака» (рассказчик), «Лев, колдунья и платяной шкаф» (Эдмунд), «Находка для одинокой семьи» (серия ролей), «Принц и нищий» (Том Кенти), «Продавец дождя» (Ной), «С любимыми не расставайтесь» (монтёр; Валера), «Смех всерьёз, или "Сатирикон"» (серия ролей), «Северный ветер» (Даль, ученый), «Геракл. Подвиг № 6» (парламентарий) и других...