Уже отыграл в Риге оркестр Баварского радио, в конце августа нам предстоят встречи с Израильским филармоническим и Лондонским симфоническим (причем оркестры дают по два концерта!). Но сейчас с единственным концертом выступил Российский Национальный оркестр под управлением выдающегося музыканта Михаила Плетнева.
Думается, этот концерт был, что говорится, изначально, «заточен» на личность Плетнева. Потому что давно признано – вот вам классический пример совершенно гениального музыканта со всеми присущими такому званию «странностями» в жизни и совершенно выдающейся, деликатной и чувственной манерой подачи музыкального материала на сцене.
Мне вспоминается уже далекий ноябрь 1993 года – незадолго до этого и был образован Российский Национальный оркестр. Он выступал в тот вечер в Большом театре с Шестой («Патетической») симфонией Петра Чайковского, по случаю столетия ухода великого композитора из жизни, дирижировал тогда Мстислав Ростропович. В антракте я увидел Михаила Плетнева – уже тогда признанного всеми в качестве гениального пианиста, а с недавней поры вот и дирижера.
Он был с мамой, и весь вид его был совершенно отрешенный – от этого мира вообще, а не только от окружавшего его высшего света. Я попросил автограф – «закорючка» на краю программки, он, кажется, даже и не понял, что расписывается.
Другой бы на моем месте пошел бы и обиделся – дескать, ну что эти знаменитости о себе возомнили! Но меня предупредили знатоки (тот же Святослав Бэлза, уже ушедший из жизни выдающийся пропагандист классической музыки) – он не делает вид, он действительно такой.
Шесть лет назад, в апреле 2013 года, Плетнев вдруг приезжал в латвийскую столицу в качестве пианиста, играл с KREMERata Baltica в филармонической Большой гильдии сразу три концерта за один вечер – Баха, Гайдна и Моцарта. И представляете, на пресс-конференцию по такому случаю не пришел! Нет, не поза. Ну, просто натура такая – ну нечего ему такого особого сказать, тут уж действительно ему удобнее говорить языком музыки. И за отсутствовавшего Плетнева говорил скрипач Гидон Кремер – вообще-то тоже из стана «молчунов». С прессой общается крайне редко, по необходимости.
И это еще не все – я отлично помню финал того концерта в Большой гильдии, поскольку это был случай воистину уникальный, запоминающийся на всю жизнь. Плетнев вдруг заиграл на бис фрагмент из «Времен года» Чайковского и… У меня есть видеозапись того биса (бисы записывать, кстати, можно, это подарок слушателю, так что никакого «пиратства»), и когда его у меня в гостях смотрела потом одна обычно сдержанная меломанка, она после выдохнула: «Слушай. Но это же… это же гениально!»
Да, а во время концерта позади меня сидел Гидон Кремер в компании нашего выдающегося композитора Петериса Васка, я их тогда запечатлел, потому что Кремер был взволнован как никогда и «выравнивал» дыхание своим привычным жестом (прислонил указательный палец к носу), а Васкс был покрасневший от впечатления. Да, вот такая волшебная сила искусства.
Это было чудо, равно и то, что я оказался с устроительницей того концерта Инной Давыдовой в гримерке музыканта. У него тогда был тяжелый период, после неприятнейшего скандала (и не будем его упоминать!).
Перед нами стоял ребенок 55-ти лет, который еле слышно и чуть растерянно бормотал, трогая руку коллеги-пианистки Давыдовой: «Да, сейчас все желают играть быстро и громко, а я уже так не хочу. На таком языке сейчас играют, наверное, уже немногие».
И после паузы вдруг изрек: «Все ушли, а скоро, наверное, и я умру». И тут воцарилось молчание.
«Встретимся в июне в Юрмале», – сказал я тогда Плетневу. «А что у меня в июне в Юрмале? А, концерт с Российским Национальным... До этого надо дожить».
Все нормально, все дожили! И впервые Российский Национальный оркестр во главе с Плетневым выступал в Латвии как раз в «Дзинтари», 12 июня 2013 года. Звучали «Времена года» Александра Глазунова, Вторая симфония Сергея Рахманинова. И был бис — «Русский танец» из «Щелкунчика» Петра Чайковского.
Сейчас программа была, можно сказать, более «хитовой», то есть звучали абсолютные жемчужины мировой классики. Под стать летнему настроению, можно сказать. Начали с захватывающей дух музыки из «Арлезианки» Жоржа Бизе, а продолжили концертом Камиля Сен-Санса для виолончели. И солировал великий уроженец Риги Миша Майский! Во втором отделении звучала знаменитая сюита из балета Сергея Прокофьева «Ромео и Джульетта».
Разумеется, была овация. Потому что это настоящий оркестр, во время исполнения которого нет ничего лишнего – звучание объемное, глубокое, сочное. Но биса не было. Хватит волшебства!
Плетнев до сих пор известен прежде всего как выдающийся пианист. Заступив в должность художественного руководителя и главного дирижера Российского Национального симфонического оркестра, он сказал: «Из одного из самых интересных пианистов современности я решил стать одним из самых неинтересных дирижеров». Но если перед концертом некоторые музыковеды относились к Плетневу-дирижеру с некоторым скепсисом, то уже после него отмечали интеллигентную, сдержанную, немного строгую и при этом до бесконечности доброжелательную и чувственную манеру дирижирования Михаила Васильевича.
А после нынешнего концерта произошло небольшое чудо – Плетнев пришел на небольшой раут на террасе «Дзинтари». Принял в подарок сувенирную бутылку «Рижского бальзама» от спонсоров фестиваля. И даже сказал несколько слов:
«Концертный зал «Дзинтари» — великолепное место для летних концертов. Концерт получился чудесным. Очень чувственная и удивительно внимательная, понимающая публика. Это место исторически может привлекать музыкантов высочайшего класса, и для меня радостно, что «Дзинтари» с этим фестивалем вновь становится местом проведения концертов высшей пробы».
Современники аплодировали! И правильно делали.
