Сегодня арт-галерея Nester Custom известна во всей стране. Как она развивалась всё это время и каковы сценарии дальнейшего развития Александр Нестерюк рассказал в интервью Латгальской студии Латвийского радио.
— Александр, я помню, мы с вами встречались три года назад, еще до открытия галереи. Она практически была готова — многие экспонаты уже стояли. За эти три года работы удалось вам реализовать все планы и сделать то, что задумывалось тогда?
— В целом да. За три года мы приняли очень много посетителей, получили очень много позитивных, приятных отзывов, и на протяжении всей нашей работы — много нового вдохновения от посетителей. Каждый год в зимнее время мы старались заменить дизайн галереи, начиная от стен, потолков и цветовой гаммы до самого наполнения, т. е. менялись сами скульптуры, их качество, сам продукт. Так, с опытом, смотря на людей — кому что больше нравится — мы оттачивали свое мастерство и чувство нашей скульптуры, нашего стиля. Были те, кто неоднократно возвращались, и в связи с этим мы тоже поняли, что нам нужно постоянно освежать экспозицию, добавлять что-то новое. Потому что, действительно, есть поклонники, которые неоднократно посещают нашу галерею, и их хочется радовать.
— Первые реакции людей в первые месяцы работы — расскажите о них. Есть какие-то классические, исторические места Латгалии — крепость в Даугавпилсе или Лузнавское поместье, но это когда люди хотят обратиться к истории, культуре. Есть какие-то крестьянские подворья, гастрономический туризм. Но галерея в этом плане изначально выделялась тем, что по крайней мере в Латгалии аналогов не было.
— Да, в первые месяцы в нашем городе многие жители сначала очень скептически к этому отнеслись — мол, что это он тут выдумал и что это такое, что это будет. Но когда поехало другое население Латвии к нам в город, случился ажиотаж. Мы многих приятно шокировали и удивили своим продуктом. Все начали по «сарафанному радио» очень позитивно о нас отзываться, даже до сих пор на Google Maps у нашего заведения оценка в 4,9 балла. И вот тогда все скептики «переобулись» и потихоньку начали посещать нашу галерею, и мы стали и от наших скептиков получать позитивные отзывы.
— Когда вы создавали эту галерею, то так и представлялось, что это будет набор металлических скульптур плюс вот этих кастомных, переделанных мотоциклов, и люди должны приходить и восклицать «Вау!», увидеть то, что визуально они нечасто встречают в своей повседневной жизни?
— Действительно, все мое детство, юность крутились вокруг мотоциклов, и первые творческие работы — это были именно мотоциклы, кастом- мотоциклы, которые переделаны, сделаны с каким-то уникальным дизайном. Когда уже были эти мотоциклы, то еще до открытия галереи у меня была очень большая коллекция каких-то деталей, и в какой-то момент я в этих деталях увидел форму и сложил ее. Тогда появилась первая скульптура быка — это маленький бычок в честь моего года рождения, потом появился дракон, в честь года супруги.
Потом мне удалось выступить на выставке в честь праздника города Прейли, и я увидел, что эти скульптуры даже больше вызывают эмоций и восхищения, чем просто мотоциклы (хотя и они тоже).
И тогда я принял решение, что можно объединить мотоциклы и скульптуры в одном объекте, и этот объект мы еще точно так же обыграли дизайнерской мебелью, тоже созданной из авто- и мотодеталей. У нас весь интерьер и все лампы, все стулья и кресла максимально выполнены в этой стилистике, мы старались так сделать.
Кто-то любит мотоциклы, и, посетив нашу галерею, он восхищается мотоциклами. Кто-то вообще мотоциклы не понимает, но они видят скульптуры, видят философию, в них заложенную. Кого-то прямо очень «штырит», что можно использовать наши объекты как креативную мебель в быту, это не просто эстетические предметы — они функциональны.
— Да, ваша мебель заслуживает отдельного внимания. В ней явно угадываются бывшие двигатели, колесные диски, какие-то рессоры, пружины. Наверное, с перестановкой всегда нужно очень задумываться, насколько она необходима.
— Перестановка нашего искусства, наших объектов — это отдельный вызов, это всегда надо собраться. Да, действительно, какие-то вещи я могу в одиночку, но нужно следить, чтобы спина была ровная в момент поднятия и перестановки. Какие-то скульптуры мы вчетвером с ребятами переставляем, что-то мы заносим на второй этаж. Это вызов, когда нас приглашают на какие-то опенэйр-выставки или мероприятия — для нас это всегда день культуриста.
— Как часто удается собраться, посвятить время творчеству? Вот есть груда металлолома и несколько часов, чтобы создать что-то новое?
— С идеями проблем на самом деле нет: идеи постоянно рождаются, и не всегда я сразу могу приступить к работе, потому что есть куча разных других обязанностей. У меня коллектив, у меня фирма, у меня посетители и какие-то новые проекты — нужно и бухгалтерией, и делопроизводством заниматься. Поэтому, чтобы не забыть какую-то идею, какое-то вдохновение, я фиксирую их все на листик, так что у меня есть целый список идей, и как только появляется свободное время, я могу окунуться в этот мир производства, реализации своих идей.
И я с удовольствием это делаю.
— Где можно увидеть ваши работы кроме как в галерее? Я знаю, что в самом Прейли есть несколько таких инсталляций, объектов — может, где-то еще, с какими городами удалось посотрудничать?
— На сегодняшний день у нас в Даугавпилсе в Центре глиняного искусства открыта небольшая выставка. В сентябре планируется, когда сезон немного затихнет, какую-то часть экспозиции выставить в Инженерном арсенале в Даугавпилсской крепости.
Есть очень много серьезных планов, куда нам шагать с нашим искусством, потому что хочется немного более, наверное, стабильной реализации — сейчас, в эти послековидные и политические времена.
Латгалию, Прейли стали посещать меньше туристов, даже тех же латышей, латвийцев, которые раньше ездили, например, из Лиепаи и Вентспилса очень часто, а в этом году это очень редкое явление. Рижане тоже не так часто доезжают. Видимо, да — тяжело на самом деле доехать, кто-то боится зимы, неизвестно, что будет с отоплением. Все немного зажаты, сжаты, легкость на подъем в наше время стала немного дефицитной.
— Если говорить о самой арт-галерее, то насколько это с точки зрения бизнеса доходная часть — или приходится за счет основной работы как-то поддерживать это занятие?
— Знаете, если бы не было бы ковидов, галерея была бы вполне окупаема. Когда нам запрещают работать, тогда нас спасает сервис, т. е. в Латвии, действительно, нужно иметь две корзины на всякий случай: яйца там и яйца там. Если она корзина разбилась, то есть вторая.
К сожалению, наверное, приходится жертвовать свободным временем, его мало, потому что надо в голове держать очень много других дел, делопроизводство, обязанности перед клиентами, перед сотрудниками, обеспечивать себя, свою жизнь, оплачивать отопление, электричество, всякие различные ресурсы и материалы.
В сезон галерея — вполне приятный и благородный бизнес, которым можно обеспечивать свою жизнь полноценно. Если говорить про какие-то перспективы заработать на новую стройку, на новые посещения, то на сегодняшний день это стало невозможным. Сейчас идет период выживания, а не перспектив. Такая ситуация.
— В заключение все же — несколько слов о будущем. В том виде, в котором сейчас существует галерея, вот эта концепция, как объект, как здание, в котором она находится — это сформировалось, или есть какие-то варианты, мысли о расширении, еще что-то дальше открывать, доделывать, придумывать?
— Еще три года назад была эта идея расширения: рядом там у нас есть все эти бараки, которые разваливаются — я пытался их выкупить у нашей думы, что-то выкупил, но все это с отдельными историями на протяжении вот этих трех бешеных лет, когда я пишу неоднократно свои идеи и понимаю, что готов все это выкупить и привести в порядок. Часть они освободили этих помещений, социально необеспеченных жителей расселили, часть там еще осталась. Сейчас самоуправление не может найти место, куда выселить людей, чтобы освободить эти помещения, чтобы там можно было привести все в порядок, и территорию, за которую мне стыдно, а ведь ее можно применить дальше на нашем объекте.
Весь мой пожизненный оптимизм почему-то заканчивается, когда ты неоднократно бьешься в закрытые ворота, то ты потом задумываешься о том, как эти ворота сменить на другие.
На сегодняшний день я почему-то потерял веру в эти бараки и думаю уже о немного других стратегиях. Хотя есть экспонаты, есть различные идеи. У нас интересные фотографии вокруг наших экспозиций, есть поклонники этой фотографии, мы могли бы с ними делать хорошие экспозиционные залы как с фотографиями, так и вперемежку с этой скульптурой. То есть творческих идей много, но есть составляющая материальная часть, которая должна присутствовать для реализации этих творческих идей. Вот эта материальная часть на сегодняшний день очень слабая.
— Как бы вы охарактеризовали этот год — едут люди, смотрят, или, как уже упоминалось, посетителей откуда-то меньше?
— Странно, а может, и нет —
в прошлом году именно летом, когда отменили ограничения и разрешили двигаться нормально, по-человечески, люди особо не могли куда-то летать, и вот тогда по всей Латвии начался интенсивный внутренний туризм. Вся Латвия взглянула на себя: а что у нас тут есть? Поэтому у нас, я не побоюсь этого слова, были просто массовые посещения, и это был наш лучший год.
И поэтому сейчас есть мысли, что нам действительно надо найти правильное место для нашей галереи, но бороться при закрытых дверях очень тяжело. Сейчас все это развивать здесь стало очень-очень тяжело. Возможно, со временем что-то поменяется, но мой оптимизм уходит, приходит пессимизм. Поэтому, чтобы все-таки остаться в состоянии оптимистическом, я немножко думаю про какие-то заграничные направления, где реализовать за границей этот наш объект.
