● «О рубрике» см. ниже на этой же странице ▼
«Форштадцы» на Люцаусгольме
За рижскими Недерландами, за размываемым проказницей-Двиной Заячьим островом, имеется островок Люцау, или Люцаусгольм (берег и островки вдоль нынешней ул. Краста; Даугава; Закюсала; Луцавсала — Rus.LSM.lv).
Обычно пустынный, он раз в году, в ближайший к 10 июля воскресный день, вдруг оживает и переполняется русскими рижанами, совершающими туда, к памятнику 400 павшим в 1701 году русских воинов, традиционный выезд. Конечно, и в этом году традиция не была нарушена, и третьего дня, в полдень, с правого берега отчалил украшенный зеленью пароход, увозивший «форштадцев» на прогулку.
В афишах было сказано, что праздник будет украшен игрой «образцового» оркестра. Вероятно, именно с целью оправдать столь почетное наименование,
группа музыкантов старалась вовсю и громом своих маршей наполняла все среднее течение Двины.
Особенно хорош был барабанщик. В этот день он вплел листок неувядаемой славы в венец своей репутации. С глубокой меланхолией на лице он работал не только руками, но и ногами, ухитряясь одновременно приводить в движение и медные тарелки, и давать зычный набатный грохот на турецком барабане, и рассыпать ласковую трель на втором маленьком барабане. Было эффектно и солидно.
А на Люцаусгольме, неподалеку от места, где высится изящный и стройный памятник «рижским спартанцам», под большими и пышными деревьями, открылся зеленый бал.
На почетном месте развевается по ветру шелковое знамя взаимно-вспомогательного и культурно-просветительного общества старообрядцев — инициатора нынешнего выезда.
Неподалеку — столики, а возле них бойко торгующий буфет. Петровский пост по старому стилю только что закончился, а потому однообразие постных закусок и блюд нарушено богатым ассортиментом всякой скоромной снеди. Русский человек любит покушать, а потому буфет на гулянии обилием и разнообразием смело мог поспорить со стойкою любого рижского лучшего ресторана.
Но, конечно, не в буфете вся соль. Большинство публики — молодежь, для которой центром является лужайка, возле неумолчно гремящего оркестра. Как мотыльки, кружатся веселые пары, и
завязываются сложные узелки флирта. Здесь сердце гулянья.
Но его пульсация чувствуется далеко за пределами центральной площадки. Последняя окружена широким бордюром сидящих, лежащих и полулежащих человеческих групп.
Это все люди, которые, не затратив 20—30 рублей (1-1,5 евро на сегодняшние деньги, если считать через британский фунт — Rus.LSM.lv) на билет, тем не менее пользуются всеми благами праздника. Они запасливы. В корзинках, в сумочках, чемоданах и ранцах притащили сюда из дому более дешевый провиант. Звуки музыки им слышны; тень — та же, что и в центре гулянья. А
где нет тени, там находчивые форштадтцы создают ее искусственно, воздвигая тенты и палатки из парусов, брезентов, пальто, а иногда и из женской юбки.
В стороне, куда уже глухо доносятся звуки оркестра, публика довольствуется звуками гармошки, гитары или собственного голоса. Среди импровизированных музыкантов встречаются порою настоящие артисты. Пальма первенства в этом отношении бесспорно принадлежит хорошо известному на Московском форштадте сапожному мастеру-немцу. На своей трехрядной гармонии он, на удивление всему христианскому миру, выделывает положительно чудеса. Гордый своим талантом, он охотно откликается на просьбы публики и исполняет на выбор любую пьесу. Он славится тем, что нет на форштадте такой мелодии, которой не могла бы спеть и не знала бы его знаменитая трехрядка.
На пригорке весело, — а между тем на нем некогда, притиснутый к обрывистому берегу Двины, с мужеством отчаяния отбивался, отрезанный от главного отряда, последний десяток петровских солдат.
Под ветвями старинного вяза и в пушистых кустах орешника никто из веселящихся, конечно, не вспомнит о разыгравшейся здесь 200 лет тому назад трагедии...
Быстро догорает день. В мягкую копну вечерних облаков садится уже солнце. Это значит, что форштадтцам пора на покой.
Подается пароходик. Сигнал председателя общества ф. С. Павлова — и первая партия рижан отбывает к своим очагам.
Пароходик еще вернется к острову. Гостей слишком много, чтобы их можно было транспортировать в один или два приема. Но к 11 часам вечера никого уже не будет возле гранитного памятника, гордо высящегося над истлевшими костями 400 героев.
Но зато рижские бульвары и скверы еще в течение многих часов будут скрывать в своей мягкой полутьме тех, кто не хочет так скоро оборвать ленточки флирта, протянувшейся под кудрявыми вязами Люцаусгольма.
Б. П0М0РСКИЙ*
(* Борис Шалфеев, латвийский русский историк, краевед, общественник и политик. Многие его статьи, в том числе и написанные под постоянным псевдонимом Б. Поморский, мы уже перепечатывали. — Rus.LSM.lv.)
• Следующий выпуск рубрики «“Сегодня”, сто лет назад»
выйдет завтра — во вторник, 16 июля, в 18:30.
В РУБРИКЕ «“Сегодня”, сто лет назад» Rus.LSM.lv перепубликовывает статьи и заметки, выходившие в знаменитой рижской русской газете ровно век назад — из номеров, датированных тем же днем того же месяца и в оцифрованном виде доступных в латвийской Национальной библиотеке.
Отбираются материалы по нескольким критериям (надо сразу признать — не очень жестким). В частности, свою роль играет важность темы — коли сто лет назад статья была опубликована на первой странице, она была посвящена значимой проблеме. Имеет свое значение и то, насколько происходившее в независимой Латвии тогда перекликается с происходящим в независимой Латвии сейчас. Наконец, предпочтение отдается оригинальным материалам: отправка редакцией собственного корреспондента, на собрание ли русского учительства в латвийскую провинцию или же в далекую страну — верный признак интереса, вызываемого у читателей событиями там.
Материалы рубрики публикуются с минимальной редакционной обработкой и, в некоторых случаях, с небольшими сокращениями. Для удобства чтения орфография приведена в соответствие с нормами современного русского языка.
● В 2019 году, к столетнему юбилею газеты, Rus.LSM.lv опубликовал несколько статей, в которых рассказывал об истории «Сегодня» — ее взлете, расцвете и умертвлении. Эти статьи можно почитать здесь.
● Вернуться в начало ▲
