— Как Вы пришли в спорт?
— Идея, наверное, с самого детства, когда родители отправили в баскетбольный кружок, как он раньше назывался, потом он стал спортшколой. Весь интерес был в том, что все друзья во дворе играли в баскетбол, соседи поставили баскетбольное кольцо. Мы играли на одно кольцо. Конечно, и в футбол играли, все виды спорта. Как-то жизнь сложилась, что по правильному пути пошел — в баскетбольную сферу. Играл я с 1-го класса по 12-й, и наверное, в классе 11-м понял, что буду поступать в спортивную педагогическую академию в Риге (LSPA). С того времени все и пошло. В Риге я попал в большую команду VEF. Она называлась VEF LSPA, в Высшей лиге играла. В то же время параллельно нужно было в спортивной академии учиться пять лет. Там я получил два высших спортивных образования.
— А почему вернулись из Риги, какая причина?
— Я задаю этот вопрос себе очень часто. Наверное, на тот момент, когда я закончил академию, не было опыта, не было знакомств, чтобы остаться в Риге. Все мы знаем перспективы в Риге. И тогда мой тренер, который был в Резекне, сказал мне, что собирается уходить, но он хотел, чтобы вся спортивная структура, тренерская и баскетбольная, не распалась. Он хотел, чтобы пришли молодые специалисты, и своих же, своих учеников. Нас было двое — я и Агрис Сарканс. Он остался в Риге, до сих пор там тренером работает. Какими-то путями он тоже пробился, там кто-то помог. Мне тренер сказал: «Приедешь сюда на год, получишь опыт и уедешь обратно». Я приехал сюда на год и уже как 9-й сезон я работаю здесь.
— Остались насовсем практически.
— Да.
— Сложно было согласиться работать тренером, это все-таки очень ответственная работа?
— Сложно, но, наверное, это была моя стихия. Ответственность огромная, когда ты работаешь с детьми. Это не только тренерская, не только баскетбольная работа, самое главное — ты педагог, ты обучаешь ребенка, это работа с детьми и родителями. Ген резекненца — это ген не спортсмена, это ген рабочего. В Риге в спортшколу приходят уже с генами спортсменов, и родители понимают уже тему баскетбола, спорта. А нам надо еще обучать и детей, и родителей.
— У нас, получается, дети приходят больше как в кружок. Они не приходят с каким-то намерением серьезно заниматься баскетболом?
— Да, это так. Многие дети приходят со школы и думают, что это просто кружок, а мы все-таки идем на какой-то результат. И родители тоже не понимают, не думают об этом. Многие только после двух лет спрашивают: а чем тут ребенок занимается, или как этот вид спорта называется. Поэтому здесь очень специфическая работа — надо обучать и детей, и родителей, чтобы родители привыкали к тому, что будут соревнования, будут разъезды, будут турниры. Что надо чем-то жертвовать. Это в любом виде спорта. Если ты занимаешься очень многим, то, как говорится, побежишь за двумя зайцами — ни одного не поймаешь. Надо чем-то жертвовать, если ты идешь на результат.
— Тренерская работа у вас с детьми. Дети какого возраста занимаются?
— Не только с детьми. У меня дети с 1-го класса до большой команды. В спорте есть такие пирамиды — возраст повышается. Во взрослой команде самому младшему 15 лет, самому старшему 30.
— А были разочарования по карьерной лестнице? Моменты, когда хотелось отказаться, и казалось: «Вот как с ними можно общаться, как можно их переговорить?»
— Я думаю, это у каждого тренера бывает, в год по раза 3-4, когда хочется все бросить и уйти. Когда есть проигрыши, поражения и т. д., ты думаешь, что делаешь что-то не так. Когда приходит победа, то понимаешь: вот это и есть то удовольствие, почему я выбрал этот вид спорта.
— Расскажите о ваших достижениях, о победах. Как дети вообще воспринимают победы?
— Ну я думаю, все мы ради этого в этой сфере и есть — мы получаем самое большое удовольствие от побед, от того, что у нас получается. Конечно, у нас есть естественный отбор. У нас приходит в первый класс очень много детей. В конце, например, они заканчивают 12-й класс и их 6-8 человек или меньше. Естественный отбор: «Если у меня не получается, в свое время ухожу». Если у ребенка все получается, он идет до какого-то уровня. Например, сейчас два моих ученика уехали в Италию, подписали контракт. Контракты не профессиональные, но им оплачивается жилье, питание, учеба, есть какие-то карманные деньги и т. д. На 4 года. Если у них все сложится хорошо, они подпишут профессиональный контракт.
Какие еще достижения? Титул многократных чемпионов Латвии был у нас с детьми, в Европе резекненский клуб 5-е место занял — это самое такое высокое достижение. Я два раза признавался лучшим тренером года. С большой командой в LBL три были чемпионами Латвии. Много турниров. В Италии выиграли турнир летом прошлого года. В Хельсинки выиграли турнир, где было 20 команд. Много таких турниров, где что-то выигрывали. Из Резекне, из учеников «Эзерземе» шесть человек в сборной Латвии играли. Двое в старшей сборной играли — Бутенков и Бейнарс, которые сейчас в Европе играют на очень высоком уровне. Я уже 9-й год тренером работаю, и достижение, наверное, то, что я уже два года работал со сборной Латвии. Со сборной 2003 года рождения — U14 — мы выиграли Кубок Балтии, заняли 1-е место. Потом была U15, шел подготовительный процесс к чемпионату Европы. Этим летом была U16, тоже 2003 г. р., и чемпионат Европы, который проходил в Италии.
Получается, полтора месяца мы готовились в Риге, подготовительный процесс происходил в Риге. Потом был финальный турнир в Италии, чемпионат Европы. В этой команде тоже играли два резекненца — Рихардс Тейрумниекс и Кристапс Арбиданс. После этого, конечно, и наших ребят заметили. И этот процесс для меня был огромным опытом.
— Чувство гордости присутствует за своих ребят, конечно.
— Конечно, я считаю это победой. Как говорил мой тренер: победы и поражения — это все забывается, а вот воспитанники — они остаются. И воспитанники несут твое имя дальше, имя города Резекне.
— Поменялся ли у вас взгляд на спортивное образование с того момента, как вы стали руководителем спортивного управления?
— Спортивный руководитель — это, наверное, когда все изнутри видишь: финансирование, платежки, которые где-то уходят, приходят. Ты видишь, кто куда едет, спортшколы куда отправляются, сколько там автобусов… Я знаю, что другим тренерам не хватает, что в инфраструктуре чего-то не хватает, что-то надо улучшить. Это мои какие-то идеи, я их стараюсь донести до думы, до людей, которые в этом, может быть, чуть-чуть не понимают. Когда недостаток знаний, я помогаю в этом.
— Сколько групп у вас сейчас занимается вообще, как у тренера?
— Получается 4 группы: 4-5 классы, 6-й и старшие.
— Вспомните свою первую встречу, тренировку. Какие были ощущения?
— Первая тренировка была на втором курсе, я уже начал тренировать. Тренер меня приглашал помочь в спортивных лагерях в Резекне, Берзгале. Я приезжал как тренер-игрок, потому я играл еще в Риге. Первое ощущение? Ну наверное, то, что попал туда, куда мне надо. Когда дети на тебя смотрят с открытым ртом и большими глазами…
— На ваш взгляд, есть перспективы спортивного образования, спортивной карьеры в Латгалии?
— В Латгалии? Я думаю, да.
— От чего это зависит?
— Это зависит, наверное, от трудоспособности.
— То есть нету такого, что какие-то бюрократические вопросы препятствуют этому все-таки?
— Ну нет. Любой человек может, любой тренер может, любой игрок может развиться в данный момент в наше время технологий, интернета и т. д. Раньше было тяжело куда-то пробиться, потому что тебя никто не знал. Сейчас на телефон тебя сняли и всё — агенты, тренеры видят, как ты выглядишь, как ты играешь. Если ты на уровне, у тебя будет возможность в любую точку мира попасть, развиться. Насчет тренеров тоже — показывай результат и тебя заметят.
