— Вы работаете в общественной организации Dzīvnieku sargi, но начинали с волонтерства в приютах. Как давно помогаете бездомным животным?
— Бездомным животным помогаю по чуть-чуть, наверное, с детства. Но это было совсем чуть-чуть. А активно занимаюсь с 2016 года. То, что сейчас общество создано — по сути, это то же волонтерство. Это не работа, работаю я совсем в другой сфере, с людьми, по своей основной специальности, связанной с психологией. Поэтому до сих пор это чистое волонтерство.
— С какими проблемами в основном приходится сталкиваться и работать?
— Пытаемся помочь там, где нужна помощь животным. Это, например, стерилизация. Если я узнаю, что нужна стерилизация, я пытаюсь по максимуму все это охватить. Это лечение, даже если у животного есть хозяин, но животному нужна помощь: стоит вопрос о его жизни, а хозяин не может это оплатить — в этих случаях тоже помогаем, в том числе транспортом. И, конечно, брошенные животные. Также сейчас очень много пытаемся пристраивать пометы, которые никому не нужны. Много новорожденных котят и щенят, которых где-то уговорили не топить, где-то уговорили не раздавать в двухнедельном возрасте кому попало. Получается, что их обеспечение, подготовка к дому, отглистовка, вакцинация и т. д. тоже ложатся на наши плечи. Конечно, стерилизация этих «мамочек». Помощь Резекненскому приюту по-прежнему осталась. Сейчас уже в меньшей степени, чем когда мы начинали. В принципе, и создавалось общество помощи Резекненскому приюту. Сейчас эта помощь тоже есть, когда она им нужна, они сигнализируют — и тогда мы кидаем клич в интернете о том, что нужна помощь и средства, которые жертвуются на Резекненский приют. Но сейчас ему, наверное, наша помощь больше выражается в том, что мы стараемся многих животных не доводить до приюта. То есть многие потенциальные «клиенты» Резекненского приюта находятся где-то у нас во временных домах. Если мы где-то находим в Резекне какое-то животное, то оно уже попадает под наше обеспечение, в противном случае оно попало бы в приют. Котята те же самые подвальные регулярные, просто какие-то котики где-то выкинутые.
— Ваша страница в Facebook переполнена разными публикациями о призывах помочь бездомным животным, о поиске дома для котов и собак — и об историях успеха в том числе. Предполагаю, что вы очень много времени уделяете этой деятельности. Как удается объединять личную жизнь, основную работу и волонтерство?
— Чем больше этим занимаешься, тем больше ты как бы погружаешься в эту сферу, тем больше на тебя сыпется вот этой информации — тебя где-то там на Facebook отмечают под разными постами, где нужна помощь, тебе звонят, твой номер расходится. То есть сейчас я уже не помню, когда у меня был такой день, когда не было ничего, связанного с помощью животным. Это происходит дистанционно или лично, т. е. либо по телефону что-то «разруливаешь», либо лично куда-то едешь и делаешь. С трудом. Процентов 80% свободного времени, наверное, сейчас на это уходит. Это тяжело, честно.
— У вас много помощников, единомышленников?
— Если говорить конкретно про общество Dzīvnieku sargi, то кроме меня это еще четыре достаточно активных человека, которые как-то постоянно подключены к работе. Я знаю, что в любом случае могу им позвонить и подключить их. Очень активная помощь идет и от других волонтеров — от рижских в том числе. Общество Nepērc. Adoptē! — вот с ними мы постоянно активно сотрудничаем, так что уже смываются границы, где какое общество, это неважно. Это спасение животных, общее дело, общие согласованные действия: один забирает, другой пристраивает.
— То есть территория вашей деятельности не ограничивается только Латгалией, я правильно понимаю?
— Наше общество Dzīvnieku sargi сосредоточено больше на Латгалии. Если я вижу, что кому-то нужна помощь где-то в других регионах, я просто эту информацию передаю тем, кто там ближе может помочь. То есть это не так, что я посмотрела, например, что котик где-то в Риге — и бог с ним. Я переадресую это тем людям, которые там находятся, кто может помочь там. Больше Латгалия, потому что в Латгалии мы сами более мобильны. Последний пример: в прошлую субботу у меня была такая география — Демене через Краславу, через Зилупе и на Резекне. Сбор никому не нужных котят. В Латгалии я мобильна, здесь я могу все координировать и сама непосредственно участвовать. В Латгалии многое получается благодаря помощи рижских волонтеров, они оказывают нам помощь с временными домами, с пристройством, потому что сами мы здесь эти масштабы не потянули бы. Латгалия — самый сложный регион с животными, это говорят все. То, что у нас здесь творится в этих деревнях… Просто ни конца ни края этому нет. Общество Nepērc. Adoptē! — это рижане, там девушки полностью рижские, но они помогают Латгалии.
— Что касается помощи от людей — пожертвования и т.д. Насколько отзывчиво общество в целом?
— Отзывчиво, правда. Вот здесь ничего не скажешь. Огромное спасибо многим. Люди очень отзывчивы, откликаются, когда такие посты о помощи. Помощь очень чувствуется.
— Насколько трудно найти дом для питомцев?
— Сложно… Сейчас у нас выставлена куча котов, и ни одного звонка. Знаете, бывает куча неадекватных звонков, а сейчас вообще нет никаких. Сложно. Рано или поздно дом находится всем, да, но иногда очень много времени на это уходит. Конечно, миленьких маленьких котяток хотят больше, они быстрее уходят, и то не всегда. Сейчас начнется бум, когда и миленьких-маленьких уже все наберут, кто хотел, и они уже будут никому не нужны тоже. Не знаю. Сейчас у меня дома есть кошка, мы ее забрали прошлым летом. Она у нас жила во временном доме, потом у нас было неудачное пристройство. Дочка-подросток хозяйки просто взяла и вынесла ее на улицу, когда хозяйки не было дома. Но хорошо, что позвонила. На четвертый день мы нашли кошку, и я уже забрала ее себе. Кошке 13 лет, она для меня идеальная, и я допускаю, что она уже у меня и останется. Это, может быть, будет первое непристроенное животное.
— Вы, в принципе, за эту работу не получаете каких-то материальных благ. Как находить силы и желание не бросить все это?
— Это очень сложно. Много раз были такие мысли, да и сейчас — можем созвониться с другими волонтерами и поплакаться друг другу, как все хочется бросить. Но я уже пришла к тому пониманию, что я это все равно не брошу. Я тоже долго думала, что все-таки какая у меня основная мотивация? И я поняла, что в моем конкретном случае — это чувство вины за бездействие. То есть мне легче потратить целый день от начала до конца, жутко вымотаться, потратить массу нервов и энергии и всего прочего, но решить какую-то проблему и спать спокойно, чем провести день в свое удовольствие, и потом у меня будет каждую свободную минуту в голове сидеть мысль о том, что по моей вине там вот что-то произошло, что я не помогла. То есть я чувствую за это ответственность. Если я знаю о какой-то проблеме, которую я могу решить, я уже чувствую за нее ответственность.
— Вы сказали, что Латгалия — такой проблематичный регион по сравнению с другими. В чем могут быть главные причины?
— В людях. У очень многих низкий достаток, низкий уровень образованности. Люди заводят животных и не понимают, что их нужно кормить, лечить, стерилизовать. То есть они сначала заводят, потом животные у них плодятся, и котят со щенками раздают таким же, как они, и все это происходит в огромных масштабах. Плюс многие живут головой где-то в облаках, для них стерилизация — это… Мы предлагаем им: давайте мы приедем, заберем, заплатим, вам ничего не нужно делать, только согласиться. Но люди не соглашаются, потому что кошка должна рожать. Кто-то ее понимает как женщину, я такое слышала. Недавно мне одна женщина сказала, что ее кошка развивается, рожает котят. Еще говорят, что, когда стерилизуешь, кот мышей ловить не будет. Что это противоестественно. То есть топить котят не противоестественно, а стерилизовать кошку — да. Проблема низкого уровня достатка. Кто-то и согласен стерилизовать, но у них на это нет денег. И слава богу, когда ты на таких выходишь и решаешь их проблемы — и они соглашаются. Но мы не можем про всех знать. Когда мы узнаем, мы вмешиваемся, но мы, может, узнаем только про 1% — где-то в интернете или через каких-то людей. А творится весь этот ад на самом деле. Просто я понимаю, что он есть, но ты не понимаешь, как туда подступиться. И Латгалия да, в этом отношении, наверное, самый сложный регион. Это говорят все, кто занимается проблемами животных, даже в Риге.
— Допустим, если у кого-то есть желание присоединиться к вам или как-то помочь, то как вас можно найти, предложить свою помощь?
— Можно написать сообщение на странице в Facebook Latgales dzīvnieku atbalsts, и мы тогда свяжемся, и будем очень рады, потому что людей не хватает катастрофически на самом деле.
— Напоследок расскажите, пожалуйста, какую-нибудь историю успеха, что запомнилось за последнее время.
— Их на самом деле много. Вот недавно было, мне сегодня прислали фотографии, это замечательно. Забрали на стерилизацию кошечку, она с котенком была, и их сразу двоих забрала семья, недавно вернувшаяся из-за границы, сейчас живут в Риге. Это всегда очень вдохновляет, когда пристраиваем питомцев. И мы просим оставаться на связи, это условие договора. И когда ты ничего не спрашиваешь, а тебе присылают вот такие счастливые фотографии, это очень-очень здорово. Это тоже мотивация. Если бы не было этих счастливых историй, было бы намного сложнее, а когда видишь приветы из счастливой жизни, то это вдохновляет и дает силы.
