По словам Бабриса, задача спецслужб – реагировать на реальную угрозу, а не заниматься мелочевкой.
«Они должны включаться в тот момент, когда наступает момент угрозы. Во время моей работы у нас были победы, о которых СМИ даже не узнали. Когда же идет пиар, это плохая работа», - сказал он.
По словам Бабриса, чем менее спецслужбы заметны – тем лучше: «Принцип должен быть таким: не видят, не слышат, но чувствуют».
Говоря об участившихся случаях отказа в предоставлении доступа к государственной тайне высокопоставленным политикам и чиновникам, Арнольд Бабрис подчеркнул, что «любая вещь со временем превращается в хорошую игрушку или бизнес».
«Решения о допуске – это превентивная мера государственной безопасности. Если спецслужбы видят, что у человека есть зависимости или компромат, за счет чего его можно завербовать, доступа он не получит. Я лично однажды сказал человеку, что министром он не станет и предъявил ему 10 пунктов – почему. Когда он заявил, что я его оклеветал, я посоветовал ему обратиться в Генпрокуратуру, потому что на документах стояла моя подпись. Он это так и не сделал», - сказал Бабрис.
По его словам, если решение о допуске к гостайне используется в качестве политического кнута – это подрывает устои государства – человек выпадает из обоймы, а все гадают, кто будет следующим. И получают недвусмысленный сигнал.
«Это недопустимо. Если человека лишают доступа к гостайне, ему должны объяснить за что», - считает Бабрис. Он также поделился опытом, как происходят такие вещи: если на человека есть компромат, но он публично спрашивает, почему ему отказано в допуске, спецслужбы предлагают выпустить имеющуюся у них информацию в публичное пространство.
«Я не вижу проблемы в том, чтобы рассказать о причинах. Главное, сделать это правильно, и если была проведена агентурная работа, не раскрыть источники. (…) Мы живем в демократическом государстве. И если кого-то наказываем, надо всегда объяснять – за что. Я всегда объяснял».
