Для этого беженцы должны иметь выход на трудовой рынок не позднее, чем через полгода после подачи запроса на получение статуса беженца, а страны-участницы должны обеспечить их работой в кратчайшие сроки.
Члены комитета Европарламента по социальным делам идею о создании особого рынка труда для беженцев отклонили, но выступили за то, чтобы они получали не меньше минимальной зарплаты.
Оппоненты проекта задаются вопросом: за что платить одинаково, если квалификация беженцев ниже? Евродепутат Татьяна Жданок из комитета по трудовым вопросам отмечает, что для унификации зарплат у беженцев слишком разная квалификация:
«Не нужно обобщать. Очень разный состав беженцев, и как раз среди беженцев из Сирии очень много достаточно квалифицированных людей. С удивлением было обнаружено, что там есть и спортивные тренеры, высококвалифицированные инженеры, юристы.
Конечно, люди из стран Африки говорили: нам любая работа нужна, и мы на абсолютно любую работу готовы».
Латвийский депутат из группы Бенифея Андрей Мамыкин указал на еще одну проблему: «Нередко беженцы и соискатели убежища, может, и высококвалифицированны для своей страны, но, условно, IT-специалист согласен работать в Европе дворником, потому что его диплом не признаётся в ЕС».
Дебаты в Европарламенте показали, что вопрос конкуренции приезжих с коренными европейцами и оплаты труда беженцев является ключевым. Одни депутаты говорят, что все вложения по вовлечению беженцев в рынок труда с годами окупятся, другие же политики предостерегают, что наличие дешевой рабочей силы может привести к снижению зарплат.
Татьяна Жданок признала, что демпинг зарплат – уже факт, но не из-за людей, бегущих в ЕС от ужасов войны, а из-за экономических мигрантов, в том числе из стран Восточной Европы.
«Демпинг происходит. Если вы посмотрите, какие фуры передвигаются по дорогам той же Германии, вы среди них почти не увидите машин с немецкими номерами – это в основном Восточная Европа. Немцы все-таки ввели минимальную оплату [труда водителей], и это для перевозчиков 5 евро, а демпингующий представитель той же Болгарии или Румынии выплачивает своим работникам один евро, Латвии – около двух евро, поэтому у нас в Европарламенте обсуждается введение принципа одинаковой платы за одинаковый труд.
Мы, представители стран Восточной Европы, говорим: это будет фактически означать, что тогда работодатель, конечно, возьмет своего…»
Итальянский евродепутат Мара Пьяццотта заявила в ходе дебатов, что «политика открытых дверей» – это для ЕС импорт рабов, а не спасение чьих-то жизней. И вообще – нужно «больше думать о том, как обеспечить работой своих», а не беженцев. Ее австрийский коллега Обермайер посетовал, что сейчас в Австрии «работают одни мигранты», причем за 500-800 евро в месяц.
Евродепутат Андрей Мамыкин объяснил, почему Прогрессивный альянс социалистов и демократов ратует за скорейшее включениеи беженцев в европейский рынок труда:
«Падает численность трудоспособного населения, к 2020 году она станет меньше еще на 7,5 млн человек. Во всем Евросоюзе рабочей силы будет меньше.
Права «тетушка Меркель»: нужно импортировать мигрантов в той или иной форме. Нужно как-то вводить так называемую голубую карту, чтобы эти люди могли интегрироваться в рынок».
Ангела Меркель не зря сделала резонансное заявление о том, что Германия примет столько людей, сколько попросят убежища. Правда, потом ей пришлось «сдать назад» и всюду подчеркивать, что статус будет временным, и по мере улучшения ситуации на родине мигрантов они будут отправляться назад. Канцлер ощущает сильное подспудное давление со стороны бизнеса, который в ФРГ ощущает острую нехватку рабочих рук, отмечает Латвийское радио 4.
Правда, на призыв предоставлять работу беженцам немецкие бизнесмены откликаются неохотно. Три десятка крупнейших компаний страны трудоустроили пока всего 54 человека из их числа. Но уже подсчитано: чтобы беженцы не были в тягость бюджету Германии, 75-80% из них должны работать.
