Герой очередного выпуска ретроспективной программы "Балтийскому пути - 25" - известный российский политолог Дмитрий Орешкин. Он неоднократно комментировал, как актуальные, так и уже ставшие историческими события в прессе. А один из его анализов получил премию журнала "Знамя" "за глубокий анализ современной действительности".
Следует сказать, что сейчас в России не очень-то помнят о Балтийском пути, да и вообще без энтузиазма вспоминают события, происходившие четверть века назад. И у политолога есть ответ, почему.
"В России довольно странная ситуация – общественное мнение вытесняет все события, связанные с распадом СССР, на периферию. Общество почему-то думает, что это были позорные, стыдные страницы в истории России, и вместо того, чтобы гордиться этим периодом, старается о нем забыть. Причин этому несколько, но главная из них - это, конечно, массовое пропагандистское давление. Нам рассказывают бог знает что про Прибалтику, про ущемление и чуть ли не геноцид русскоязычных в Латвии, Литве и Эстонии. В элитных слоях про Балтийский путь тоже предпочитают не вспоминать, потому что при всех его изъянах, он оказался достаточно эффективен. Как говорил в свое время Черчилль, демократия – самый плохой способ управления, за исключением всех прочих. Балтия на своем пути сделала достаточно ошибок - кто-то меньше, как Эстония, кто-то больше, как Литва - но в итоге ее выбор оказался правильным. Однако сейчас это интересно, пожалуй, только специалистам. А общественное мнение просто отторгло феномен Прибалтики. Россияне относятся к Прибалтике или с пренебрежением – мол, подумаешь, какие-то маленькие балтийские государства, у которых ни армии, ни космоса, или - с негодованием, обвиняя страны Балтии в предательстве", - признает Орешкин.
Политолог отмечает, что главное преимущество стран Балтии перед остальными пост-советскими странами в том, что россияне не считают прибалтов "своими". Это обстоятельство дает Прибалтике определенный иммунитет от пресловутых "имперских амбиций" России.
"Если Украина и Грузия – ментально наше пространство, то прибалты – они нам чужие. Даже те, кто публично говорят о необходимости о восстановления СССР, признают, что Прибалтика уже, что называется, ломоть отрезанный", - говорит Орешкин.
Политолог также признает, что Балтийский путь до сих пор не отрефлексирован и не понят большинством россиян, а их представление о Прибалтике сильно искажено.
"К сожалению, акция до сих пор практически не исследована и не осознана. Многие до сих пор искренне думают, что три балтийских республики целиком живут на дотации ЕС и не могут вообразить, что средний уровень доходов там почти вдвое выше, чем в соседней Белоруссии. Потому что, как всем известно, в Латвии латвийские фашисты, которые преследуют русских, развалили экономику, уничтожили замечательную советскую промышленность и так далее. Мифологическое восприятие Прибалтики чрезвычайно далеко от действительного положения вещей", - считает политолог.
Это касается не только Прибалтики, добавляет Орешкин, но вообще всех сфер российской жизни – мнимое сильно отличается от действительного.
"Российское общество переживает расхождение мифологического представления о политической жизни и повседневной реальности. Эту фазу мы уже переживали в советское время, когда люди искренне думали, что мы впереди планеты всей, что колхозные хозяйства лучше фермерства, что рубль лучше доллара. Когда миф столкнулся с реальностью, это стало шоком для всех. Поэтому многие россияне крайне удивляются, когда приезжают в Ригу и видят спокойный, дружелюбный народ. На улицах красивые девушки, мамы с детьми. Все, в общем-то, хорошо друг к другу относятся, город Рига – русскоязычный, никакой дискриминации нет, даже тени ее не чувствуется, мэр – русскоязычный. Для них это становится открытием, но ведь мало кто ездит в Прибалтику отдыхать, предпочитая Турцию и другие теплые страны", - с досадой признает Орешкин.
Возвращаясь к обсуждению Балтийского пути, политолог указывает на негативное отношение к этой акции и ее последствиям со стороны политических элит России.
"Он стал ограничением прав этих самых элит, разрушением вертикали. Вертикали нет, а люди как-то живут, и нормально себе живут. Элитам это не нравится, ведь Прибалтика – конкретный пример по соседству с Россией, который показывает, что вертикаль власти необязательна, что можно жить с довольно честными выборами без явной фальсификации, можно жить без замечательной военной промышленности и всего того, что всегда было предметом гордости советского человека, и очень даже неплохо можно жить. Поэтому наши верховные люди, контролирующие информационное поле и систему ценностей, предпочитают игнорировать такие страны, как Чехия, Польша, страны Балтии, которые за 25 лет прошли тяжелый путь, но вышли на нормальную европейскую траекторию. Это воспринимается как угроза той системе ценностей, которая существует здесь, в России. Ведь мы должны идти другим путем. Для нас важна сплоченность, сильный лидер, дать отпор внешним и внутренним проискам врагов. Поэтому опыт небольших, но успешных (относительно успешных, конечно) республик игнорируется", - поясняет эксперт.
Более того, Российская власть более чем через 20 лет после распада Союза склонна к реабилитации советского. Этот процесс наблюдается во многих жизненных сферах.
"Если взять три славянских республики бывшего СССР – Украину, Белоруссию и Россию, то видно, что каждая из них своим путем, и в общем, демократическим путем, нащупала какого-то странного лидера, который подгреб под себя слишком много полномочий. Ну, Белоруссия – наиболее яркий пример, где абсолютно демократично был избрал Лукашенко, который после этого стремительно уничтожили систему демократических выборов. На Украине, хоть и в более мягкой форме, но все равно появился Янукович, а у нас к власти пришел Путин. Я не думаю, что это случайно. Значит, в обществе был запрос на сильного лидера, который придет, порядок наведет. Возможно, общество хотело избавиться от груза личной ответственности за принятие решений и найти лидера, на которого эту ответственность можно переложить. Во всяком случае, в России это примерно так и выглядит", - разводит руками Орешкин.
Пережитки прошлого свойственны и экономическому полю России, в котором по-прежнему процветают сорняки номенклатурно-силовых отношений.
"В условиях нормальной либеральной конкурентной экономики в пост-советских условиях человек, у которого есть старые бюрократические или силовые связи, получает совершенно очевидные конкурентные преимущества на рынке. Если ты имеешь связи в КГБ и по старой дружбе можешь привлечь группу автоматчиков или договориться с прокурором, то на свободном рынке ты приобретаешь ценное конкурентное преимущество. Ты можешь придти на производство конкурента и попросту "отжать" его бизнес с помощью своих связей. В этом парадокс либеральной идеологии – в условиях реальной жизни с упомянутыми неформальными взаимоотношениями она дает преимущество людям, обладающим такими вот дополнительными ресурсами", - анализирует политолог.
Ярким и характерным примером пост-советской эпохи стал, по мнению Орешкина, Владимир Путин.
"И это объективно, ведь не стал бы президентом Путин - стал бы Примаков, не стал бы Примаков – им стал бы кто-то еще, у кого есть силовая поддержка. Ну и потом, люди же хотели такого. Избиратели хотели молодого, спортивного из КГБ. Почему-то казалось, что это не коррумпированная сфера. Я думаю, что это связано с тем, что люди смотрели 17 мгновений весны, и им кажется, что они там все такие. Ну, это феномен общественного мнения. Так оно было устроено", - рассуждает Орешкин. "А потом Путин успешно отжал бизнес у Ходорковского, который был весьма влиятелен, и сделал это, используя все те же неформальные связи".
По мнению Орешкина, нынешняя российская элита подпадает под категорию "неодворяне", о которой в свое время писал генерал КГБ Виктор Черкесов. Проще говоря – чекисты нашего времени.
"Люди, которым в советское время было хорошо, сегодня совершенно искренне думают, что и сегодня ключевые позиции должны быть у людей, представляющих государство. Инстинктивно это реплика советской модели. Тогда их называли чекистами и у них было право первой руки – они получали лучшие квартиры, имели стремительный карьерный рост, возможность выезжать за границу - в общем, они были привилегированной кастой. Система советской вертикали власти им кажется правильной и сегодня. Они не склонны философствовать и рассуждать о том, что эта вертикаль душит активность людей, что не обладающие административным капиталом люди вынуждены уезжать из страны, что они подавлены и у них нет перспектив", - говорит политолог.
Говоря о российском обществе сегодня, Орешкин отмечает, что оно до сих пор не смогло изжить в себе имперский комплекс, оставшийся в наследство от СССР. Следствием этого отчасти является конфликт на Юго-востоке Украины и аннексия Крыма, считает политолог.
"В чем отличие пост-советской России от любой другой пост-советской республики, в том числе стран Балтии? В том, что два фундаментальных фактора в освободившихся республиках суммируют и усиливают друг друга. Первый фактор - это рыночная экономика, освободившаяся от советских мифов. Второй - возросшее национальное самосознание. Люди чувствуют себя гражданами нового государства, освободившимися от давления Большого брата, этим гордятся и в этом черпают силу, преодолевая экономические трудности. Россия же стала единственной из пост-советских стран, где эти факторы друг другу противоречат. Экономический рост вроде бы очевиден – мы все стали жить значительно лучше, что бы кто не говорил, но при этом наше национальное мышление глубоко травмировано. Люди переживают распад СССР, и когда Путин говорит, что это величайшая геополитическая катастрофа, он выражает точку зрения большинства. В его словах есть объективное ожидание народа, но есть и субъективная позиция конкретного политика, который мог бы не пользоваться этим ресурсом. Но Путин им воспользовался. С другой стороны, нельзя от человека требовать невозможного. Любая освободившаяся республика прошла фазу национализма, в том и числе антирусского, когда политики воспользовались этим дешевым ресурсом, который лежит на поверхности и который легко взять. Было бы странно, если этот ресурс никто не использовал. Но в России все, как обычно, глубже, трагичнее и кровавее. Вот и сейчас украинские события показывают, к чему все это ведет. Люди буквально за год поменяли позицию на противоположную. Из братского народа украинцы стали бандеровцами, фашистами, националистами и еще бог знает кем. Потому что те, кто формируют общественное мнение в нашей стране, считают удобным использовать такие приемы чтобы поднять свой престиж, консолидировать вокруг себя общество и убедить людей в необходимости отойти от демократических институтов, потому что они якобы противоречат базовым ценностям российского менталитета. Это, конечно, не так. Но вымышленных сферах, которые сейчас подаются как истинные, все именно так и подается – что мы какие-то все особенные, необычные. Это предсказуемо, в некотором смысле неизбежно, но уж больно отвратительно", - заключил политолог.
Серия интервью, приуроченных к 25-летию Балтийского пути, продолжится и на следующей неделе.
