«Я никогда не чувствовал себя человеком из другого мира, где бы я ни жил. Но мне сегодня очень комфортно в России, мне очень комфортно в Москве. И мне перестало быть комфортно в Европе, несмотря на то, что я прожил там 20 лет и мой практически родной язык — французский, я знаю несколько европейских языков и хорошо знаю культуру. Мне перестало быть комфортно в силу ряда обстоятельств», — заявил он.
Добровинский добавил, что наблюдает деградацию. «Демократия — совершенно замечательная вещь, но она начала зашкаливать в сторону, которую я не могу принять. Есть вещи, которые я не понимаю. Почему они дошли и довели людей до такого момента, когда сказать правду люди стесняются. Я считаю, что это неправильно...
Люди — заложники политкорретности, заложники толерантности»,
— считает гость программы.
Однако дело не только в этом, подчеркнул Добровинский. «Профессия адвоката постепенно убивается в Западной Европе. У нас есть дочернее отделение в Великобритании — в Лондоне. Я не могу принять, что адвокат должен доносить на своего клиента. Я это не приму никогда... Мы получили notice, по которому люди профессии адвокат, нотариус, переводчик и бухгалтер, если видят какое-то нарушение у своего клиента, ни в коем случае не должны ему об этом сообщать, а должны на него донести. Я считаю, что это маразм абсолютный, этого не было никогда за всю историю адвокатуры, почему это должно быть сегодня... И так далее. Есть много вещей которые меня начали отталкивать от того, что происходит сегодня».
«Самое главное для меня. Даже не побежденная демократия в том плане, в котором она мне нравилась, даже не то, что убивается такая самая замечательная профессия в мире — адвокатура. Ну, как без адвоката можно представить нормальное здоровое общество? Искажено полностью отношение между мужчиной и женщиной. Это для меня совершенно убийственно», — добавил он.
«Я вырос во Франции.
Где эта французская галантность? Где эти мушкетеры? Они ушли, их больше нет. Мало того, это культивируется.
И вот это не для меня... Должны быть мужчины и должны быть женщины. Мы должны ухаживать за женщинами, делать им подарки, любить их и носить их на руках. А эффект того, что женщина сегодня должна быть абсолютно равна мужчине — ну, может быть, на работе, но совершенно не в обычной жизни. Это перешло грань, которая мне очень мешает. Я по-другому воспитан», — заявил адвокат.
Говоря о работе в России, Добровинский указал:
«Мне не приходилось сталкиваться с судейским произволом, хотя некоторые коллеги об этом говорят. Но меня побаиваются судьи, слава богу...
Это из-за публичности, это из-за того, что я довольно резкий на судах, это из-за того еще, что мы никогда не брались за проигрышные дела. У меня такой пунктик в голове. Мне приходят и предлагают очень большие деньги только за то, чтобы я или «решил вопрос», как они говорят, или взялся за дело, но дело заведомо проигрышное. Но репутация только одна.
Мы сначала изучаем дело, и только потом говорим, есть шанс или нет. И если есть шанс, если мы все это взвешиваем, то мы идем в бой».
«Я устроил офис по определенному принципу. Во-первых, в отличие от большинства коллег, один адвокат никогда не работает, это всегда группа. И эта группа играет роль «адвоката дьявола» — задает гнусные вопросы, ломает тактику и стратегию, говорит о том, что здесь может сломаться, здесь ничего не получится и так далее, и тому подобное... И ведущему адвокату это очень помогает на суде. Кроме того, он очень хорошо начинает понимать, готов он, или нет, и какие лагуны впереди. А я — такой наблюдающий за этим судья, и я в конце концов решаю, берем мы это дело, или нет. Вижу я, что мы готовы к этому процессу, или нет. И только после того, как мы это все пройдем, только после того, как все уляжется в головах и на бумаге, мы беремся за дело. Это очень сложный процесс...
Кроме того, мы делаем такие штуки, которые никто не делает вообще. Я это подсмотрел когда-то давно в штатах. У нас есть люди — они лингвисты, которые специально ездят по судам и слушают судей, у которых мы будем потом судиться. Чтобы услышать, какими словами они говорят, какими терминами оперируют, какие основные статьи применяют.
Когда ты приходишь к любому человеку, если ты говоришь его языком и его словами, то совершенно неожиданно человек начинает проникаться... Мы готовимся и так тоже».
На вопрос о так называемых политических делах Добровинский ответил: «Я далек от политики. Мне там скучно. Но если ко мне кто-то обратится, наверное, если я увижу, что могу помочь, да. Я никогда не умру на баррикадах, честно вам скажу. Политика скучна, потому что это только разговоры, я не вижу никаких действий. Ты разговариваешь, пытаешься продать свои идеи.
И я не видел пока ни одного политика, который говорит правду. Не встречалось мне ни здесь, ни на западе. Все врут. Это немножко не для меня».
Адвокат пояснил, что дела, связанные с людьми из шоу-бизнеса, интересны с двух точек зрения.
«Люди из шоу-бизнеса в основном — это яркие люди. И с ними интересно общаться, прежде всего. Потому что состоявшийся человек и человек, который выскочил из толпы, уже интересен. Я живу для того, чтобы общаться с людьми. Общаться с людьми интересными интересней вдвойне... Оставим финансовую состовляющую в покое — она тоже интересная...
Выгодно работать с людьми, которые хорошо платят, почему надо этого стесняться. Я вообще считаю, что люди должны зарабатывать — все причем. И чем больше, тем лучше, если это не нарушает законодательство.
Есть один момент, который меня очень трогает. Публичный человек очень легко раним. На него легко наклеить этикетку..., которую каким-то образом надо снять, отмыть и так далее. И каждый раз это challenge такой серьезный. И мне это иногда бывает очень интересно. Иногда я не берусь», — рассказал Добровинский.
«В России адвокат — очень специфическая профессия. Во-первых, клиенты считают, что после того, как я занялся их делом, это совершенно нормально, что я становлюсь частью семьи.
Что на западе не существует, у нас это полным ходом. Мне могут позвонить в два часа ночи и сказать, что он не может попасть в квартиру или что у него нет эрекции. Я защитник, я встал защищать этого мужчину или эту женщину, и тогда я должен решать абсолютно все проблемы. Мне могут позвонить совершенно непонятно с чем, и это часть работы», — добавил он.
«Я считаю, что тщеславие — это двигатель прогресса. Я считаю, что все, что было изобретено, сделано, было сделано людьми с высоким чувством тщеславия... Это стимул. Ты хочешь вырваться, ты хочешь сделать что-то такое, что не делают твои. Это не такая плохая штука — тщеславие.
Так же, как большинство людей считает, что назвать кого-то «адвокатом дьявола» — это ужасно. Я считаю, что это большой комплимент, в силу обстоятельств. Представьте, что дьявол — довольно серьезная сила... Что может сделать эта сила во вселенной? Да практически все. И вдруг эта сила выбирает тебя адвокатом. Я хочу сказать, что это большой комплимент»,
— заявил Добровинский.
«У меня есть три темы, за которые я никогда не возьмусь, в силу разных причин. Я никогда не буду защищать педофила, не хочу влезать в процессы, связанные с наркотиками и убийства. Просто не для меня. Есть вещи, которые я просто не хочу. Потом — мне лень ходить в тюрьмы», — подчеркнул адвокат.
Первая часть интервью с Александром Добровинским здесь.
