Во время операции журналистка программы проработала в этом детском саду более четырех месяцев няней, или помощницей воспитателя. На этой позиции низкая зарплата, поэтому соответствующих сотрудников не хватает, так что работу дают практически каждому желающему.
И так журналистке удалось задокументировать, как в саду относятся к детям – встряхивают, кричат, унижают.
Она задокументировала нетерпимость и унижение детей, если ребенок не вписывается в рамки учителя.
Зафиксировано, что детей регулярно трясут, распекают вместо того, чтобы с ними говорить. Когда ситуация развивается не по плану, к детям проявляют явную агрессию. На детей кричат, им угрожают.
Комментируя это видеосвидетельство, специалист по семейной психотерапии Андрия Ликова заключила, что это как физическое, так и эмоциональное насилие и что «такая коммуникация, такая реакция недопустима».
Дети длительное время находятся в состоянии сильного стресса, а в условиях стресса детский мозг не может учиться, не может освоить ничего нового, поясняет она. По ее словам, пережитое и увиденное насилие может стать образцом, и позже – в школе или во взрослом возрасте – человек станет сам творить насилие, ибо так научен.
И если все это продолжается, это разрушительно для дальнейшей способности ребенка учиться, чувствовать себя эмоционально хорошо и ощущать себя ценимым, отмечает психотерапевт. Последствия могут быть как поведенческими, так и физическими в виде повышенной болезненности ребенка.
«Мелкие», «невежды», «салаги», «плаксы» – это лишь некоторые из эпитетов, которые звучат как за спинами детей, так и публично. Воспитатели детьми особо не интересовались, единственное – остерегались детей, которые могут рассказать обо всем родителям.
«Сколько я сама наблюдала, индивидуально с детьми говорят довольно мало. [..] Воспитатели с ними не разговаривали. Не пытались понять, кто они такие», — рассказывает няня-журналист.
Однажды, когда няня спросила воспитательниц, не надо ли поговорить с плачущим мальчиком, ответ был такой, что говорить надо с родителями и что вообще таких детей следует «исключить, потому что люди в очереди стоят, чтобы попасть в садик».
Сами воспитательницы в своих действиях проблемы не видят. Одна из воспитательниц винила руководство, которое заранее не познакомило ее с этой группой и этими детьми, и самих детей – «неконтролируемых и невоспитанных».
«Следовало все же рассказать, что происходит, как часто там менялись воспитатели и что группа в принципе распущенна и очень неуправляема. Об этом надо было сообщить», – считает воспитательница.
Передача ознакомила с отснятыми материалами директора Рижского дошкольного образовательного учреждения №36 Ивету Витковску, которая руководит садиком с марта. Видеоматериалы она комментирует уклончиво: мол, педагог должен реагировать профессионально, иногда надо сказать и построже, хотя да, некоторые эпизоды выглядят непедагогично, когда ребенка, например, унижают.
Но из всего сказанного директором можно понять, что своей ответственности она в этих эпизодах не видит. Зато она обратилась против программы в Рижскую думу и призвала родителей подать жалобу в Государственную инспекцию по защите прав детей.
Впрочем, передача сама передала видеоролики, позволяющие заподозрить, что на них зафиксировано эмоциональное и физическое насилие над детьми, в Государственную инспекцию по защите прав детей, и та начала проверку. При этом Госинспекция отмечает, что жалобы на дошкольные учреждения поступают регулярно, и многие — в связи с подозрениями о насилии.
«В контексте физического насилия в последние годы была зафиксирована такая тенденция, когда ребенка не столько бьют или шлёпают, а берут и встряхивают. Это физическое насилие, которое, может, не оставляет видимых последствий в виде синяков и ушибов, но в любом случае оно достаточно травматично, болезненно для ребенка и абсолютно недопустимо», – заявил руководитель инспекции Янис Абеле.
С эмоциональным же насилием все еще сложнее. «Необходимо учитывать, что этот маленький ребенок не всегда может сообщить такую информацию. И мы также очень осторожны в этом отношении, потому что важно не травмировать расспросами самого ребенка», – отметил Абеле.
Психотерапевт Андрия Ликова отмечает, что с детскими садами сложность еще и в том, что родители, даже, возможно, догадываясь, не спешат выступать против учреждения или какого-то педагога, потому что опасаются, что это может обернуться против их ребенка.
«Может быть так, что ребенок из опыта, когда родители как бы не осмеливаются [выступить против сада или педагога], приучается к тому, что ему надо самому справляться с таким огромным стрессом, с которым не могут справиться они. И это впоследствии отражается на эмоциональной жизни, на отношениях в дальнейшей жизни, а также на том, что ребенок привыкает к тому, что одиночество в страдании — это норма», — поясняет Ликова.
Она призывает не оставаться в стороне: «Я хочу призвать родителей: можно пойти и что-то изменить, поговорить о границах ребенка, его потребностях, его интересах. По-дружески сказать: «Могу ли я принять участие или я могу как-то помочь? Я вижу, что мой ребенок переживает, и, возможно, я могу чем-то помочь как родитель». И так развивать здоровую модель, когда родители, воспитатель, руководство детского сада сотрудничают, и есть возможность изменить и решить какую-то ситуацию, не дожидаясь серьезных последствий».
