Он рассказал, что вырос в очень музыкальной семье.
«Отец у меня играет на разных инструментах, и любовь к языкам у меня пошла именно от него. Он пел — несмотря на то, что он не говорил на большей части этих языков, он пел в транслитерации, у него все было там записано», — рассказал музыкант.
Музыкант добавил, что сам исполняет произведения на четырнадцати языках, а свободно владеет четырьмя.
В эфире Максин, аккомпанируя себя на виолончели, исполнил три композиции: на французском, на македонском и на русском — песню Бориса Гребенщикова, с которым, по своему признанию, мечтает выйти на одну сцену.
«Я эту композицию записал на своем последнем альбоме... Эта композиция была записана по благословению самого Бориса Борисовича. Я от него получил персональное и разрешение, и благословение.
Он сказал, что с радостью разрешает мне записать его песню. Но пока личного контакта не было, но все в наших руках. Будем надеяться, что это произойдет... Мы все время разминаемся, на находимся в одном и том же месте в одно и то же время», — пояснил музыкант.
«Я приезжаю в страну новую и делюсь с ее обитателями своим искусством, а от них получаю их энергию. И они зачастую делятся со мной своим искусством... Такого рода энергией я подзаряжаюсь, не говоря уже об энергии зрителей, которую они делят со мной. И это все является таким снежным комом, который растет — и в плане энергии, и в плане новой музыки, которую я черпаю из разных мест, в которых выступаю — а потом я ею делюсь, в свою очередь, в новых местах...
Эта энергия, помимо всего прочего, сближает людей — разных стран, разного возраста, говорящих на разных языках, исповедующих разную религию или не исповедующих никакой религии, с разными политическими взглядами. Даже страны и нации, которые находятся в состоянии войны — пока они слушают музыку, наступает перемирие»,
— добавил Максин.
