В корне любого сопротивления всегда лежит индивидуальное решение, рождающееся из душевной борьбы благодаря совести и вере в важные моральные ценности. Действия жителей края в бурные годы середины ХХ века показывают, что государственность Латвии такой ценностью для них, несомненно, являлась, сообщает LTV. Истории, рассказанные в музее – это истории попыток обрести личную свободу и свободу для своей страны.
Машина времени
«Я приглашаю вас в помещения, куда с момента восстановления независимости Латвии еще не ступала ничья нога!» - говорит историк Элина Калниня. Открывается металлическая дверь, и возникает чувство, что заходишьв машину времени. «Вот за этими дверями – изолятор. Всего тут было шесть камер заключения».
О том, что у Комитета госбезопасности ЛССР имелись свои места лишения свободы в райцентрах, сегодня редко кто знает. По словам Элины Калнини, даже жители Цесиса удивляются, узнав этот факт о своем городе. Изолятор располагается напротив бывшего здания «ЧК» - за зданием тогдашнего отделения милиции, во дворе. Бывшие заключенные вспоминают, что снаружи постройка больше походила на гараж, чем на тюрьму. Две таких свидетельницы, побывавшие на этих нарах, еще живы. Отсюда их потом увозили в Угловой дом – в Ригу.
Два режима. Одинаковых
Будущий куратор музея Калниня продолжает – показывает, где был пищеблок. Обращает внимание гостей на то, что глазки для надзирателей были на всех дверях, даже в туалете. В одной камере стекло глазка исцарапано со стороны камеры – заключенный явно не желал, чтобы за ним наблюдали. Откуда только острый предмет взял, если у заключенных отнимали всё перед отправкой на нары. Ведь у женщин забирали шпильки и заколки, с одежды срезали даже пуговицы с острыми краями.
На бывшей кухне – необычная экспозиция. Тут рядом – оба оккупационных режима. «Вот сохранилась плита, на которой готовили еду и кипятили чай. Тут две советские раковины. Они меня вдохновили сравнить два режима. Коммунистический и нацистский. На материалах из прессы Цесисского уезда. На цитатах из нацистских газет и газет коммунистических. Я хотела показать: политика пропаганды была такой, что между обоими режимами определенно можно поставить знак равенства. Нацизм и коммунизм были равно преступными по отношению к жителям нашей страны и к нашей государственности", - говорит Калниня. 
Две пожилые женщины, сестры Айна и Гайда Скрапце с хутора Крукланты в Раунской волости, оказались в этих застенках вместе с своим отцом Юлием в начале 1948 года. Каждую посадили в отдельную камеру. Фонд Мелании Ванаги хранит уникальное видеосвидетельство – сестры рассказали о пережитом здесь и о «преступлении», которое им инкриминировали чекисты.
Отнятая юность
Айна Лиепиня, урожденная Скрапце, говорит: самим есть тогда было особо нечего, где там «лесных братьев» подкармливать. Заходили те в гости – посидели, поговорили. И из-за этого пришли потом другие мужчины рано утром. Все в длинных кожаных пальто. Вначале допрашивали Анну дома, потом вывели во двор: «В яблоневый сад. Велели встать, автоматом лязгнули. Ну, отведете в Карлов бункер? Или сообщите, когда Карлис опять придет? И я сказала – нет», - поясняет старушка.
Айна вспоминает: пришельцы еще спросили, не жаль ли ей юность свою губить. «Я ответила: да, юности мне жаль! Но меня отец учил, что нельзя людей предавать».
Затем последовал путь в Цесис, на улицу, по которой сестры раньше избегали даже проходить: «Бежим в кино – и обходим ее».
Затем был допрос. Был русский конвоир, который по просьбе Айны, услышавшей голос своей матери, разрешил несчастной женщине, искавшей свою семью, хоть под окном камеры постоять. «Она стояла как над могилой. Сложив руки. Я ей говорю: мамочка, не плачь! Я тут пою все время». Айна действительно пела – все песни, которым научил отец.
Арестованную Айну после трех дней в СИЗО перевели в Ригу. Три недели она провела в Угловом доме КГБ, а затем отправилась в Рижскую центральную тюрьму.
В Риге суд вынес приговор: лишение свободы на десять лет в лагере строгого режима. Так Айна попала в Воркуту – город за Северным полярным кругом, в лагерь «Предшахтная».
Элина Калниня говорит: идейно совершенно понятно, как создавать экспозицию. Будет там, например, и рассказ одного чекиста. Но музею нужно еще 110 тыс. евро. Не только на исторические материалы – на всё, ведь помещения нужно оснастить и содержать, отапливать. Она надеется, что всё получится.
