Нарисовать усредненный портрет женщины, которая страдает от насилия, невозможно, говорит психолог Лига Редлих. Такому риску подвергаются отнюдь не только представительницы социально уязвимых слоев населения.
«Это могут быть разные женщины. Разная социальная обстановка, уровень образования, есть дамы с хорошими собственными доходами, и есть не работающие — экономически зависимые от мужчины».
Чаще всего насилие готовы терпеть те женщины, которые привыкли к такому отношению еще с детства. Еще одна общая черта — жертвы почти всегда верят, что человек может измениться.
«Если один раз побил — то дальше всегда будут извинения, и всегда есть то хорошее, ради чего люди остаются вместе. Порой со временем кажется, особенно со стороны, что там ничего хорошего уже не осталось, в тех отношениях. Но в каждых отношениях есть воспоминания о том хорошем в прошлом, есть розовая фаза, и она создает замкнутый круг в отношениях. Когда помним о хорошем, а плохое забываем», — поясняет Редлих.
За прошлый год полиция самоуправления только в Риге выезжала на сигналы о домашнем насилии около 2000 раз. 300 дебоширов провели ночь в полицейском участке. Но зачастую жертва насилия потом отказывается от дальнейшей помощи, говорит Станислав Шейко, главный специалист муниципальной полиции Риги:
«Один из участников пришел пьяным, и может быть вторая половина не хочет быть вместе, но не хочет, и чтобы принимали решение о временной защите. Нормативные акты разрешают запретить стороне, которая проявила агрессию, до 8 суток появляться дома. Пострадавшая должна написать заявление. Таких заявлений с прошлого года было 18».
Психологи говорят: охранный ордер порой становится крайним шагом, какой-то инцидент становится последней каплей, когда избитая женщина понимает — ничего не изменится.
«Но для каждой женщины это бывает по-разному. Я знаю женщин, получивших тяжелые ранения, и они продолжали отношения и только после второго раза ушли. Что их отличало — у них было хорошее образование, много друзей, семья, которая морально поддерживала, женщина была финансово независима».
Обратится ли женщина за помощью — зависит и от того, как реагирует на ее рассказ человек, с которым она решается поделиться своей проблемой. Если пострадавшая столкнется с виктимблеймингом (обвинением жертвы — «сама виновата»), если столкнется с осуждением — возможно, она вообще не решится попросить помощи, говорят специалисты.
Все это накладывается на то, что параллельно с физическим насилием женщина обычно подвергается и эмоциональному, попыткам подорвать ее самооценку, отмечает Лига Редлих:
«Насильник пытается убедить жертву, что она ни на что не способна, глупая, не заработает на жизнь, и кому она нужна — тем более если есть дети. Если это длится годами, оставляет отпечаток на то, как женщина смотрит сама на себя».
Но даже если физическому насилию подвергается только женщина, дети все равно — тоже жертвы, напоминают стражи порядка. По словам Станислава Шейко, в семье, где есть абьюзер, насилие затрагивает всех:
«Это связано — конфликты в семье, эмоциональное и физическое насилие над детьми, дети, которые изымаются из семей. Это все — один большой клубок, из которого торчат ниточки».
Единственный шанс разорвать этот порочный круг — обратиться за помощью. Помимо полиции, в Латвии есть несколько организаций, которые помогают жертвам насилия. Это общества Skalbes и Dardedze, а также Центр ресурсов для женщин Marta.
