«Мы никогда не выступали против хорошего знания русскими детьми латышского языка! Людей возмущало другое: то, что их дети лишаются языка родного. Мы выступали и выступаем за обучение преимущественно на родном языке — с хорошим изучением и знаеим государственного языка. Никаких процентов — или эти проценты должны быть для каждого класса свои. Для Латгалии свои, для Курляндии другие. Лучше всего был закон об учебных заведениях от 8 декабря 1919 года, подписанный будущим президентом Чаксте: 39-я статья — обучение в школе ведется на языке семьи, 40-я — родители определяют язык семьи, 41-я — государство самоуправления имеют право открывать столько школ и классов нацменьшинств, сколько необходимо их детям. Тот закон был самым демократичным в Европе», — пояснил общественный деятель.
Теперь же, по его мнению, дети из семей нацменьшинств, конечно, куда лучше знают латышский, чем при Советах, но при этом это их знание далеко от совершенства. Плинер подчеркнул, что добиться хорошего знания латышского у русских школьников можно было не «насильственным олатышиванием школ», а активным и хорошим преподаванием госязыка. Именно на этом в свое время горячо настаивал Штаб защиты русских школ.
Русскоязычных родителей возмущало и то, что государство игнорирует права нацменьшинств.
«В то время ни одно общество национальной культуры (ни руские общества, ни белорусское, ни украинское, ни еврейское) не просило власти – Сейм, Минобразования – переводить школы на латышский язык. Но еще в октябре 1998-го в законопроекте было написано, что в 2004-м, начиная с 10-го класса – учеба только на латышском языке. Тогда мы и получили Штаб, протесты на улицах, и в конце концов мы добились никого не устраивающего компромисса», — считает Плинер.
Он заявил, что прямым следствием неудачной реформы-2004 стало падение уровня патриотизма среди русской молодежи:
«Посмотрите, сколь многие дети из русских семей стремятся уехать (как, впрочем, и многие латыши). Патриот из страны не бежит».
Представитель МОН Эвия Папуле возразила на это:
«То, что вы называете компромиссом, показывает хорошие результаты. Молодые люди теперь знают латышский очень хорошо, знают много языков и могут полноценно участвовать в жизни общества и и найти хорошую работу».
Позднее в ходе дискуссии Яков Плинер задал ей вопрос: «Если всё благодаря реформе-2004 обстоит настолько хорошо, то почему же вы в обязательном порядке не распространяете билингвальную модель преподавания на латышские школы?»
Эвия Папуле пояснила, что все школы в Латвии имеют возможность выбора, какую модель образования им избрать, и их конечный выбор зависит от «родительского заказа» и других критериев, так что преподавание каких-то предметов на русском, английском или другом языке в латышской школе тоже не исключено.
С полной версией передачи можно ознакомиться здесь.
