Игнатьев пояснил, что язык передачи «Точки над i» всегда был русским, поскольку она предназначена для русскоязычной аудитории. Были исключения, и гости могли говорить на русском, потому что не владели языком, а другой человек на их месте выступить не мог. Например, так было на передаче, посвященной проблемам в елгавском детдоме, в которой участвовала директор учреждения.
В разговоре с Latvijas Radio журналист напомнил, что программа появилось частично благодаря Национальному объединению, поскольку та, будучи в коалиции, четыре года назад проголосовала за выделение дополнительных средств Латвийскому телевидению, чтобы оно подготовило новые передачи на русском.
Игнатьев сказал, что и ранее звал представителей НО в «Точки над i», например, на дебаты кандидатов в премьеры перед прошлыми выборами, но политики все время отказывались. Сейчас условия были теми же. Во время дискуссии тяжело использовать синхронный перевод.
Оценивая сложившуюся ситуацию, журналист пришел к выводу, что Национальное объединение хочет использовать участие в передаче в качестве предвыборного трюка. «Я понял, что они просто хотят использовать эту ситуацию, прийти, рассказать, мол, какие они большие патриоты, поскольку даже здесь говорят по-латышски и никто им не может возразить. Другие участники — латыши, которые согласились говорить на русском, ну, какие они патриоты.
Я не хотел, чтобы меня и мою программу использовали в таких дешевых, политических играх. Для меня был важен разговор. Синхронный перевод всегда усложняет дискуссию, поскольку мне сначала надо подождать, пока переведут для слушателей. Только после этого я могу говорить сам и дать слово другому. Однако это не дискуссия.
Позиция LTV заключается в том, что я, устанавливая языковые правила, нарушаю принципы журналистики на объективную информацию и разнообразие взглядов. Я с этим не согласен. В связи с этим Латвийское телевидение, конечно, не могло пустить в эфир передачу на моих условиях, а я не хотел участвовать в программе, где Национальному объединению было бы позволено делать так, как им удобнее, как им хочется. Тогда получается, что я не журналист, а какой-то обслуживающий персонал», — объясняет Игнатьев.
