Мать считает, что по ряду эпизодов, из-за которых она лишена опеки, ее оболгали. Сиротский суд и социальные работники утверждают противоположное, подчеркивая, что проблемы в семье длятся уже несколько лет, женщина с ними не справляется и с ответственными службами больше не сотрудничает.
На учете в соцслужбе Илва состоит уже с 2009 года. Она признаёт: в первый раз детей отняли частично по ее собственной вине. В пылу ссоры она одного из них ударила, но корень проблем был в алкоголизме и рукоприкладстве бывшего мужа. Сотрудничая с социальной службой, женщина добилась возвращения детей. Ошибкой тогда было возвращаться к бывшему мужу, говорит она. Но ведь ждала четвертого малыша. Оба думали, что отношения удастся наладить, но этого так и не случилось - родители расстались.
Самоуправление Айнажи выдало семье небольшую двухкомнатную квартирку в доме общежитского типа. Илва после всех злоключений надеялась там начать новую жизнь – но тут у нее опять забрали детей. Всех четверых.
«Они придираются. Ты то не делаешь, это не делаешь. Надо детям сказки читать, гулять с ними и пикники устраивать. Но я не собираюсь перед ними отчитываться. Если я не отчитываюсь – они считают, будто я ничего и не делаю», - так описала женщина суть конфликта с ответственными службами.
Илва считает, что сотрудники служб слишком активно вмешиваются в ее жизнь, да и не все их требования выполнимы, потому что дети – разновозрастные и каждый – со своими потребностями. Старший учится в Салацгриве, младший, у которого имеются проблемы с поведением – в Катварской спецшколе-интернате. Дочек нужно в детсад возить, старшую – еще и на кружки. Нужно управляться с домашними делами и параллельно – искать работу, в связи с чем не было возможности, как от нее требовали, регулярно посещать клинического психолога, объясняет мать.
Илва показала заключение врача, согласно которому у нее наблюдаются нарушения адаптации, но медикаменты ей не показаны к употреблению. Есть и другие проблемы со здоровьем, но и они не мешают ей заботиться о детях.
«Здесь красивая ложь написана. Они считают, будто я психически больна. Что мне лечиться нужно», - заявляет женщина.
Сотрудники Сиротского суда Салацгривы и соцслужбы, со своей стороны, уверены, что ситуацию оценили правильно. У детей отмечены изменения в поведении, были побеги из дому, бывали случаи, когда кто-то из них оставался без присмотра. Есть и другие причины, по которым мать лишили прав опеки над ними. Сейчас трое младших помещены в Аллажский кризисный центр, и для них ищут опекунов, а старший сам решил жить с родственниками.
«Она очень интересуется, как дети себя чувствуют в учреждении, как у них дела – заботу она выказывает. Но реально дома она с ними не работает совершенно. Только через крик и силу», – так прокомментировала положение председатель Салацгривского сиротского суда Марута Пирро.
«Конечно, изъятие ребенка из семьи – это травма, поэтому они сейчас и находятся в кризисном центре, и с ними работают специалисты. Но для них травма была бы и в семье остаться, если все риски не устранены», – отметила айнажский социальный работник Гуна Паэгле.
В соцслужбе подчеркивают, что Илва имеет все шансы вернуть детей, если продолжит сотрудничество. Административное же решение о лишении прав опеки можно оспорить в суде, что мать и намерена сделать.
