В отделении трансплантации почек больницы им. Страдиня мужчина делит двухместную палату со своим 25-летним сыном. Очереди на пересадку почки ждать нужно было долго, рассказывает отце. Он решился отдать сыну свою. После операции миновал год, и мужчина говорит, что хотя швы его изредка беспокоят и приходится соблюдать специальную диету, отсутствия почки он не чувствует.
Отец Тома является одним из 42-х прижизненных доноров Латвии.
«1822 трансплантаций, из них 42 — от живых доноров»,
— говорит заведующий отделением трансплантации почек больницы им. Страдыня Янис Бицанс. Пропорция красноречиво показывает — в Латвии очень мало прижизненных доноров. Во многих европейских странах их значительно больше. Как отмечают медики, прижизненных доноров больше в благополучных и развитых государствах.
Однако, если 15 лет назад о прижизненных донорах в Латвии речь не шла вообще, то в последние годы их число достигло примерно пяти в год.
«Это признание, что
мы вынуждены смириться с нехваткой посмертных доноров, особенно молодых, и мы вынуждены убеждать людей становиться прижизненными донорами и жертвовать почку»,
— говорит Бицанс.
Посмертных доноров становится меньше по всей Европе. В Латвии это снижение связано с отъездом за рубеж молодежи и людей среднего возраста. «Ни один почечный больной не претендует на то, что какой-то человек погибнет и от него больной получит почку. Ни один человек этого не ждет, не просит, не хочет. Но он знает, что несчастные случаи, в которых гибнут люди, происходят всегда. И если кто-то погибнет, он будет спасен. И это наиболее активная, деятельная часть. И что нам остается — те, у кого нарушение кровообращения, и из них больше не молодых, а пожилых людей», — поясняет Бицанс.
В Европе растет число прижизненных доноров. Поэтому возникла идея создания единого регистра прижизненных доноров — в виде регистра регистров. В него бы включались данные о показателях здоровья донора до и после операции — конечно, тех, кто пожертвовал орган — почкой или частью печени.
Во время масштабной программы «Аккорд» при софинансировании Еврокомиссии уже в девяти странах стартовал пилотный проект, в рамках которого собираются данные о донорах почек. Это ценный опыт, полагают его участники.
В пилотном проекте участвовала и больница им. Страдиня. Несмотря на то, что в Латвии сведения о донорах закрыты, врачи, тем не менее, наблюдают за здоровьем таких пациентов в послеоперационный период. За время работы пилотного проекта в Латвии донорами органов стали пять человек. Как рассказала координатор центра трансплантаций больницы им. Страдиня Эва Штейна, в рамках проекта фиксировался возраст пациента на момент операции, вес, рост, пол, раса, техника операции, артериальное давление в предоперационный период, в послеоперационный период, используемые медикаменты, показатели анализов. В дальнейшем динамику этих показателей можно было бы сравнивать и следить за ее развитием.
Важно, что в регистре можно сохранять долгосрочные данные о состоянии здоровья доноров. Например, сведения, полученные через месяц после операции, затем через три месяца, полгода, год и затем через каждые пять лет.
Кроме того, эти медики смогут сравнить данные с данными других европейских стран и использовать их опыт. В ходе реализации пилотного проекта уже получены интересные сведения. Например,
прижизненные доноры в среднем проводят в больнице после операции 4,2 дня.
А 98,2% из них возвращаются к повседневной жизни вскоре после операции. Донорами почки чаще всего становятся женщины. А самому пожилому донору на момент операции было 82 года.
Правда, до сих пор не ясно, сколько общеевропейский регистр будет стоить. Пилотный проект направлен на разработку рекомендаций, следующим шагом является обращение к Европейской комиссии с просьбой о новой инициативе по разработке регистра. Вероятно, странам придется рассчитывать на национальное софинансирование, и во что это обойдется, пока не известно.
Менеджер пилотного проекта Андриес Ойтсма из Нидерландов — страны, где сейчас прижизненных доноров больше, чем посмертных. Однако так было не всегда. Ситуация изменилась после того, как в стране начали осуществлять программу по привлечению прижизненных доноров, которая дала очень хорошие результаты. Отчасти ее успех связан с тем, что при операции используется техника лапароскопии, при которой донор страдает меньше.
По нидерландским законам, человек при жизни должен подписать согласие или отказ на использование своих органов после смерти. Это сделало около 40 процентов населения страны, но лишь половина из них сказала «да». В Латвии порядок иной —
если человек не внес в регистр жителей запись, что после смерти он быть донором не желает, то по закону он может им быть.
По словам Ойтсма, в Нидерландах перебороть неуверенность людей помогла и поддержка государства. Теперь донор может не беспокоиться о том, что случится с его семьей в том случае, если после операции его здоровье ухудшится и он потеряет работу и доход. По закону, принятому пять лет назад, если такое происходит, государство продолжает платить ему пенсию, равную утраченному доходу.
Кроме того, в Нидерландах распространено так называемое альтруистическое донорство — когда органы жертвуют не только близким родственникам, но просто незнакомым людям.
«Может быть, раньше в семье случилось несчастье. И тогда они думают — я не уже не помогу родственнику, но, возможно, я могу помочь кому-то еще, кто нуждается в помощи. Или говорят —
у меня два здоровых почки, я помогу ближнему.
И таких альтруистов все больше, и они являются идеальными донорами. Потому что они делают это только и единственно по свободной воле. Если почку жертвует член семьи, никогда нельзя быть абсолютно уверенным, что не было никакого давления. Например,
если муж болен и жена может быть донором, на нее могут надавить, и она не сумеет отказать.
Но в случае альтруистичных доноров такого нет, и деньги тут тоже ни при чем, потому что они не знают, кому будет пересажен орган», — поясняет Ойтсма.
В Латвии прижизненные доноры жертвуют органы, как правило, родственникам. Лучший возраст для донора — 40—50 лет, если человек, конечно, здоров. Если врачи не уверены, что донор сможет нормально жить с одной почкой, они никогда не согласятся на операцию, уверяет Бицанс.
