«Ну он вот такой, ему хочется на коленочки. На ручки. Он думает, что он маленький ребенок, щеночек ещё. Правильно, ты маленький щеночек? Неимоверно ласковый. После всего, что пережил ,он не потерял веру в людей. Вот это то, что меня поражает в них», - рассказывает глава Ķepu ķepā Гундега Бидере.
Икар – невероятно жизнерадостный пёс, которому сложно усидеть на месте. Ему не мешает и недавно зашитая рана. Даже сейчас она выглядит устрашающе. А так выглядела, когда пса привезли в приют. Рана колотая – от ножа или топора, это с ним сделали люди.
Гундега продолжает:
«У них умер хозяин, собаки все жили дома. И вот неделю спустя после смерти хозяина собак привезли к нам. Рядом по соседству живут люди, которые очень дружат с алкоголем. И есть подозрение, что это сделали они. Чтобы зайти в дом и украсть то, что там осталось.
Собака защитила дом своего мёртвого хозяина, защитила свою семью».
В приют Икара привезли с его семьей – с подругой Джейной и детьми. Рана должна зажить, поэтому вместе они пока жить не могут, щенки могут нечаянно повредить рану. Но Икара каждый день приводят к этому вольеру.
«По-другому некоторые не хотят кушать. Ему скучно без семьи, он же привык. Это всё, что осталось у него после смерти любимого хозяина. Его подружка с детьми. Поэтому он очень привязан к ней. А девочка чуть-чуть обиделась, потому что его увезли. Она же не понимает, что увезли не просто из-за его воли, а из-за человеческой воли. Мы бы очень радовались, если бы они обе поехали домой вместе. После того, как отдадим щенков. Потому что они три года… Очень хочется ему к жене. Потому что три года они всё-таки жили вместе. Он очень сильно защищает своих, очень сильно любит. По отношению к людям они обе очень добрые, очень ласковые, очень нежные».
Но вот к другим собакам Икар строг, если они обижают его детей.
«Он без какой-либо вообще агрессии выдержал, и когда ему укол ставили, пока мы ему чистили эту рану – он ни разу не проявил на нас агрессию. Хотя это очень больно», - вспоминает Гундега.
И таких историй полно. Жестокое обращение с животными – зачастую это прошлое для тех, кто доживает свои дни в приюте. Но в этих историях о преступлении и наказании – наказания нет.
«Нам позвонила полиция самоуправления, прислала фотки, что есть собаки в очень плохом состоянии. Мы поехали, договорились, что хозяин сам отдал собак. Собаки есть, в плохом состоянии. Не кормленные. Одна до нашего приезда там умерла. Есть доказательства, есть свидетели, есть подписи. Мы привезли собак к себе на лечение. К сожалению, одну из них не удалось у нас спасти.
В итоге у нас есть уже 2 трупа. Всё время все говорят сотрудничайте с PVD. Мы сотрудничаем. Где результат? Административное дело? 70 евро штраф? Столько стоит две жизни собак? Мне кажется, что нет. И самое обидное – эти люди снова взяли собак!»,
- рассказывает Бидере.
За 12 лет работы приюта только сейчас одно дело реально пойдет до суда по поводу жестокого обращения с животными.
Поэтому законы о содержании и разведении животных нужно менять, считает глава Ķepu ķepā Гундега Бидере. Предложений, что именно нужно менять много. И сейчас как раз самое время. Сейм в первом чтении рассмотрел поправки к закону о защите животных. Вот что предлагает Гундега:
«Есть целый контингент, которым вообще животных не надо. Есть целый такой контингент, которые сами себя не могут содержать. Куда ещё животное? Которые живут на деньги государства в принципе, статус неимущих. По закону им надо запретить держать животных до того момента, пока они сами не могут позаботиться о себе. Второе. Если мы выбираем детей из семьи из-за жестокого обращения по отношению к детям, почему там остается животное?
Ещё один из пунктов, который записан с нашей стороны – полиция, медики, пожарные, социальная служба обязаны в случаях, если остается животное, позвонить в приют. Обязаны. Иначе получается, что государство само занимается жестоким обращением с животными. Как это так?».
Ещё одна проблема – курсы для тех, кто разводит животных.
Гундега сетует:
«А таких курсов никто не делает. Кроме LKF. Во-первых. Во-вторых, если ты не прошёл курсы, у тебя штрафа нет. Также с чипами, если не чипировал свою собаку, штрафа нет. К тебе просто кто-то придёт и скажет: «ну-ну». И всё по закону. А чипировать собак надо уже с 2017 года 1 января. А на данный момент до сих пор в приют попадает 85% собак без чипа».
В Сейме же пока рассмотрели другие предложения. До первого чтения прошла комиссия Сейма по народному хозяйству, аграрной, экологической и региональной политике. Её председатель и сопредседатель рассказали, какие предложения поступили от министерства земледелия.
«Цель поправок – улучшить уровень содержания, размножения и изъятия животных. Это один блок. Второй блок – дополнительные обязанности и ответственность хозяевам животных, которые хотят, чтобы размножать и продавать животных. Третий блок для того, чтобы защитить возможных покупателей. Нужно будет указывать больше информации о животном. Всё это подразумевает более оперативные действия. PVD не работает круглосуточно, поэтому больше работы будет передано полиции самоуправления и государственной полиции», - рассказывает председатель комиссии Сейма по народному хозяйству, аграрной, экологической и региональной политике Линда Матисоне.
«Предусматривает улучшение целого ряда аспектов – содержания и надзора над животными. В том числе, включает элементы сокращения теневой экономики в торговле с животными. Также эти поправки предусматривают, что те, что содержит животных в доме, в помещении должны будут следить за тем, чтобы их питомцы не беспокоили жителей дома, соседей запахом, лаем, воем», – говорит сопредседатель комиссии Сейма по народному хозяйству, аграрной, экологической и региональной политике Каспарс Бришкенс.
Также на комиссии рассматривали инициативу на Manabalss.lv о запрете содержания собак на цепи, но решения по этому вопросу пока нет. Но несмотря на то, что перечисленные поправки действительно могут улучшить жизнь животного, это не решает проблему с отсутствием серьёзного наказания для тех, кто совершил серьёзное преступление. За жестокое обращение к животным можно сесть в тюрьму. Заключение – до пяти лет.
«Призываю все организации, активистов, которые много лет борются за права животных, чтобы они помогли нам подготовить дополнительные предложения. Именно ко второму чтению. Я считаю, что в Сейме, несмотря на то – оппозиция или нет, мы это поддержим. Я сам надеюсь, сам в это верю – пришло время Латвии выйти на новый уровень в защите прав животных», - говорит Бришкенс.
В общем, депутаты ждут предложения по поправкам, приюты – помощь и пожертвования, а питомцы – любящие и заботливые руки. А главное – ответственные.
Ну а пока в Сейме только начинают менять законы, в том числе о размножении животных, в приюте новая беда. В этом году животных много – как никогда. Пока все сидели на карантине, многие взяли себе питомца.
«Covid-19 прошел, и что дальше? Дальше у нас у очень многих людей собаки больше не необходимы. Те, у которых есть родственники, они их отвозят родственникам в деревню. Их сажают на цепь. Родственникам они тоже не особо нужны. Ну удрала, и удрала. И в итоге получается, что есть целая толпа бродящих собак. Животных себе домой все взяли. И тогда люди поняли: «вау, щенки беспородистые продаются на сайте объявлений за 300 евро».
Они же взяли себе собаку, и придумали, что у них будет бизнес-план. Ну этот бизнес-план мы видим здесь. Вот одна мамочка со щенками, еще одна мамочка со щенками. Её привезли со щенками трёхдневными. Хозяин не заметил, что собака на цепи беременна».
До Covid-19 в приюте держалось 70-80 собак. На данный момент - больше ста.
«Следующий этап будет – no kill организации начнут усыплять. Потому что не будет мест, куда деть. И на улице тоже начнут стрелять и усыплять животных. Мы, к сожалению, идём к этому большими шагами.
И уже есть бродячие сучки, которые рожают в лесу. Уже две такие за этот год попали к нам, которые полудикие. Это очень плохое показание». – рассуждает Бидере. - Я очень хорошо помню ситуацию, которая была в Болдерае 10 лет назад. Когда там ещё были в районе Каросты дикие собаки на военной части. Они бегали, гуляли, размножались. Хорошо помню, как вытаскивали щенков из разных ям. Пытались поймать мамочек с папочками. И помню случай, когда там загрызли женщину и съели. Очень хорошо помню. Я сомневаюсь, что мы хотим проходить заново весь этот этап».
