С компьютера ведущий сотрудник научного института окружающей среды Дайнис Яковелс следит за рисовыми плантациями во Вьетнаме. Делает он это уже два года, используя космические радары и спутники.
- Мы работаем с данными, которые есть в открытом доступе.
- То есть я или любой человек может сесть за компьютер, открыть, и посмотреть?
- Да. Теоретически каждый может получить эти данные. Но, конечно, это не значит, что я могу сесть, посмотреть, что мой сосед делает и так далее.
Всё дело в пикселях. Один пиксель – 10 квадратных метров. Ни человека, ни даже машину не разглядеть, в вот поле можно. Рисовые поля, конечно, намного больше, поэтому, чтобы изучать их, хватает такого разрешения. Выглядит поле с космоса как испорченный телевизор.
Данные о рисовых полях институт собирает для компании Preffered by nature. Которая выдаёт фермерам сертификат, если те справляются с задачей – оказывают меньший эффект на глобальное потепление. В этом случае на их продукте будет знак о том, что фермер заботиться об окружающей среде. Так как выращивание риса наносит урон планете, уменьшить его можно вдвое - просто используя меньше воды.
Дайнис продолжает:
«Произведение риса связано с эмиссиями метана, очень большими. Метан – это один из газов теплового эффекта, и он влияет на климат. Он влияет на глобальное потепление. Вьетнам – это пятый самый большой производитель риса в мире. И рисовая индустрия во Вьетнаме связана с одной третью эмиссий метана, теплового газа во Вьетнаме. Если ты не затопляешь поля очень часто, ты можешь экономить 30% на воде. Если мы смотрим на Вьетнам, там есть места, где это становится проблемой – доступность воды, потому что рис потребляет очень много. С другой стороны то, что фермер может не чувствовать сам – этим способом уменьшаются эмиссии метана на 50%.
Фермер думает – рис его доход, он не хочет его потерять. Потому он делает всё, чтобы был гарантированный доход, ему легче сделать наводнение поля. И держать это всё время. Это гарантия, что рис будет, также это помогает бороться, например, с крысами».
- Вы с фермерами не общаетесь, не мотивируете их перейти на более щадящий для природы вид?
- Это не наше.
- Вы больше контролируете тех, кто уже это сделал, правильно?
- Наша задача, я бы сказала – это белый шпионаж. Мы там не находимся, но мы помогаем интерпретировать эту информацию.
Выдающая сертификат компания должна следить за выполнением всех условий более экологичного фермерства. Приезжать к каждому – накладно, поэтому она и сотрудничает с научным институтом из Цесиса.
Данные со спутника институт превращает в таблицы. Сам фермер при этом может контролировать уровень воды с помощью специального устройства.
Есть в институте и другие методы, как собирать данные. Не из космоса, а с неба:
«Так как мы находимся на аэродроме, тогда здесь будет и самолет. Чем он отличается от простого самолета? К нему можно крепить разные сенсоры для получения данных не из космоса, а с неба. Чем отличается от дрона? Он больше, можно поставить больше сенсоров, подальше летит и так далее».
- На нём вряд ли до Вьетнама долетели. Где были?
- Делали разные задачи здесь, в Латвии. И для задач в других странах - уже побольше самолёты.
Но собирают здесь не только данные:
«Мы здесь смотрим на рис со спутника. А вот здесь у нас пример, где мы растим женьшень. Не смотрим на Азию, а взяли Азию, привезли сюда, в Латвию. И пытаемся понять, есть ли потенциал растить женьшень в Латвии».
Корень женьшеня уже удалось вырастить в Латвии. И спрос на него в Латвии тоже есть: одна из местных компаний уже приобрела его и делает чай с женьшенем латвийского производства. Так и получается, что и у Латвии с Азией есть что-то общее.
