Отключение на взлете
КОНТЕКСТ
В сентябре 2015 года в программе Русского вещания LTV «Без обид» Наталья Синдеева, говоря о дефиците свободы в России, в частности, отметила:
- «Вокруг, как мне кажется, слишком мало свободных людей. Не знаю, меньше ли их в России, чем в другом обществе — я за границей не жила».
Гендиректор «Дождя» заявила, что телеканал не является оппозиционным Кремлю, а просто выполняет свою журналистскую работу — ставить факты под сомнение, задавать сложные и неприятные вопросы:
- «Мы критически относимся к власти. Но не лично к Путину, а к любому чиновнику, который должен отчитываться перед избирателями».
Благодаря рациональному отношению к собственным деньгам, нам удалось запустить канал за относительно небольшие средства. При большом охвате и неплохой перспективе развития «Дождь» становился интересным чисто как бизнес. Наш годовой бюджет, до закрытия составлявший порядка 480 млн. рублей (11 млн. евро), на фоне многомиллиардных бюджетов Russia Today и ВГТРК выглядел чудом экономии и рациональности.
В 2014 году мы стабильно выходили на окупаемость... В результате отключения в начале 2014 года мы лишились 80% аудитории и, соответственно, рекламодателей. Нашим единственным ресурсом остался конечный потребитель — наши зрители. Мы начали развивать платную подписку на канал еще до нашего отключения — как еще один источник заработка. Теперь мы сделали ставку на активное развитие этого направления — и зритель нас поддержал.
Три источника и три задачи
— На что сегодня живет канал «Дождь»?
— За последние два года у нас сформировалась три источника дохода. Прежде всего, это подписка, составляющая порядка 70% нашей выручки, еще порядка 15% составляет реклама и еще 15% — дистрибуция в кабельных сетях в основном за пределами России.
Для перехода на другую модель бизнеса пришлось «перестроить мозг» всей нашей команде — прежде всего менеджерам. От установки на максимальный охват, чтобы тебя было видно из любого утюга, к предоставлению контента, за который зритель готов заплатить. Это было очень сложно, потому что в России не привыкли платить за телевидение. Но ситуация не безнадежна — она меняется. Несмотря на все, происходящее в России, одновременно, хотя и медленно, происходит позитивный сдвиг, я бы сказала — на культурологическом уровне.
Люди, особенно молодежь, начинают понимать, что контент не может быть бесплатным, даже в Интернете.
Если они выбирают не пользоваться нелегальной медийной продукцией и не поддерживать пиратов, то постепенно привыкают платить за качество и удобство — музыку, кино, церемонии, дискуссии. Особенно если речь идет о контенте, соответствующем их ценностям, запросам и интересам. Да, пока это не те объемы и не то число людей, которого бы нам хотелось — это постепенный процесс воспитания, формирования платежеспособной аудитории.
Нашей второй, не менее важной, задачей стала «перестройка мозга» редакции. Ведь журналисты, в каком бы СМИ они ни работали, всегда настроены на узнаваемость, на рейтинг и популярность, чтобы тебя смотрело как можно больше людей. Стимулом для наших журналистов, работающих в условиях ограниченной аудитории, выступает то обстоятельство, что наша аудитория особая. Наш зритель целенаправленно покупает свой продукт — у своего канала. На недельных летучках среди прочего
мы обсуждаем, какая программа, какая публикация, какой репортаж принес больше всего покупок. Сегодня это главный критерий нашей работы.
В третьих, нам пришлось освоить новые бизнес-технологии — маркетинг, основанный на постоянном контакте с аудиторией.
Ты должен все время анализировать, как себя ведет зритель, что он смотрит, и если он вдруг уходит от тебя, то куда именно
он уходит. Если раньше у нас подпиской занимался один человек, то сейчас на этом направлении в поте лица трудится команда из 12 человек.
500 тысяч — за три года
— Сколько людей на сегодняшний вас смотрят в России, сколько за ее пределами?
— Смотря как мерить. С одной стороны, есть наш сайт, на котором все новости и достаточно много других сюжетов выложены в открытом доступе. Его аудитория в среднем составляет порядка 300-400 тысяч ежедневно, от 3,5 до 5 млн. человек в месяц. Другой сегмент — подписчики, которые подписаны через сайт на прямой эфир. Этим закрытым контентом сейчас пользуются порядка 70 тысяч россиян. На фоне всего населения страны выглядит более чем скромно, но на самом деле для России это беспрецедентный результат.
Потенциал нашего роста в том, чтобы люди, заходящие на наш сайт за бесплатными материалами, постепенно приучались к контенту и становились нашими постоянными, платящими, клиентами. Мы поставили перед собой цель — за три года довести число подписчиков до 500 тысяч. Это огромная цифра, которую сейчас даже страшно представить. Но мы справимся.
Модель для Латвии
— В какой степени вы присутствуете в Латвии и шире — на балтийском рынке?
— За пределами России у нас несколько иная модель. Мы предлагаем на коммерческих основаниях включить «Дождь» в пакеты кабельных операторов и либо договариваемся, либо нет. Сегодня нас можно смотреть в крупных кабельных сетях во всех трех Балтийских странах. При том, что далеко не все знают о возможности смотреть «Дождь» в своей кабельной сети. К сожалению, у нас нет ресурсов и возможностей, чтобы заниматься продвижением канала на балтийском рынке, а кабельные операторы этого не делают, не потому что нас не любят, а в силу того, что у них в пакете 300 каналов, и почему они должны кого-то особо продвигать?
— Какое место занимает латвийская тематика на «Дожде»?
— Не слишком большое. Она появляется по особым информационным поводам: когда проходят выборы или какие-то крупные политические или культурные события, вроде выступлений в Риге в спектакле по Бродскому Михаила Барышникова. Другое дело,
если бы «Дождь» был на национальной кнопке или входил во все кабельные пакеты, то на основе партнерских договоренностей можно было бы создать местные студии, производящие латвийский контент.
Сейчас в Германии рассматривается такой совместный проект с местным кабельным оператором, заинтересованным в производстве локальных новостей. Германская сторона создает эти студии, а мы помогаем чем можем: утверждаем тематику и ведущих.
Вера в Россию
— Что побудило вас не прогнуться под давлением?
— С самого начала мы строили нормальный медийный бизнес, где журналисты работают по законам журналистики — выступают зеркалом происходящего в обществе. В этом смысле у нас ничего не изменилось. Задача редакционной команды остается все той же — в рамках действующего законодательства честно выполнять свою журналистскую работу. При том, что
все эти разговоры про «объективность» я, признаться, не люблю. Потому что на самом деле нет ничего объективного — все в той или иной степени субъективно.
Но при этом журналистскую этику и качество работы никто не отменял.
— Каким вы видите будущее России?
— Вижу свою задачу в том, чтобы работать каждый день, делать, что должно, — и будь, что будет. Хотя мы сейчас переживаем фазу тяжелой болезни, я не теряю оптимизм и по-прежнему очень люблю Россию. Пока твоя страна больна, было бы неправильно бросать ее в этой ситуации и бежать из нее. Вот так мы воспринимаем нашу страну и делаем все, что в наших силах, чтобы она поскорее вылечилась. Ведь сколько раз уже бывало, что Россия, опираясь на лучших людей, возрождалась и стряхивала с себя очередные оковы. Я живу с этой мыслью, верю, что раньше или позже это произойдет.