Второй год подряд погода благоприятствует сельхозработам — крестьяне говорят о рекордном урожае зерновых. При этом улучшились знания фермеров и уровень технологического обеспечения, рассказал глава кооператива Latraps Эдгар Ружа.
«Очень-очень хороший урожай в этом году вырос. Я думаю, что крестьяне могут быть довольны. При этом цены на мировых рынках лучше, чем в прошлом году. И это значит, что крестьяне постепенно начинают оправляться от убытков, которые принесли огромные влажность и засуха прошлых лет», — считает Ружа.
Среднее потребление год от года остается одинаковым, и экспортируют около 80% обмолоченного урожая. Ружа считает, что показатели экспорта благодаря пшенице и рапсу в этом месяце еще покажут увеличение, однако позже рост замедлится.
Причина в том, что рекорды урожая появляются раньше, чем крестьяне успевают построить хранилища — поэтому большую часть зерновых реализуют сразу, как обмолотят.
Но цены в этом году радуют. Например, пшеница в начале сезона продавалась по 170 евро за тонну.
«В какой-то момент цифры составили более 200 — 210 и даже 215 евро. Но это биржевые цены, за которые отправили уже готовое зерно. Надо вычесть транспорт, надо оценить качество зерна, которое лучше, чем в прошлом году. Выросло хлебное зерно среднего качества, на которое в мире самый большой спрос — на Ближнем Востоке, в арабских странах, в Африке, где сами хлебное зерно вырастить не могут», — рассказал Ружа. По его словам, большая часть урожая уже продана.
Представитель Минэкономики Янис Салминьш пояснил: в сентябре резкий рост экспорта обеспечили зерновые — их продали за сумму, на 52 млн евро большую, чем год назад. Хорошие результаты — и в сфере электроники, там рост составил 26 млн евро.
В сфере услуг, в отличие от товаров, ситуация печальная: в сентябре экспорт — по сравнению с тем же периодом прошлого года — упал на четверть. И это объяснимо, поскольку туризм и международные пассажирские перевозки почти остановились, а транзит и портовые услуги ежегодно сокращаются.
«Если говорить о будущем, есть очень большая неопределенность с распространением Covid-19, поскольку ясно, что в Европу так называемая вторая волна уже пришла. Поэтому наши возможности экспорта товаров будут очень зависеть от того, что будет с эпидемиологической ситуацией в наших странах-партнерах. При возвращении к жестким ограничениям — таким, как были весной — на наших экспортных рынках срос упал. Поэтому вывезти и продать что-то, произведенное в Латвии, будет труднее», — признал Салминьш.
Талис Лайзанс, доцент Рижского технического университета, считает, что в долгосрочном периоде латвийский экспорт создает постоянную — и даже немного растущую — тенденцию.
Однако — по меньшей мере, в ближайший год — экспорт увеличиваться не готов, считает он.
«У нас нет программ — мы ничего серьезного не планировали и не сделали — чтобы какая-то отрасль вдруг стала отличником экспорта и смогла, несмотря на то, что происходит у соседей и во всем ЕС, вдруг в больших объемах чем-то торговать», — считает Лайзанс.
Поэтому, по его мнению, наши самые серьезные экспортные партнеры в ситуации кризиса могут показаться очень несерьезными.
Нынешний кризис в Латвии не такой уж всеобщий, как принято думать, а будущее экономики страны связано с дальнейшим развитием производства, информационных технологии и диверсификацией продуктов и рынков, считают участники дискуссионной передачи «Открытый вопрос» на Латвийском радио 4.
