- Полное видео выпуска программы «ТЧК» доступно здесь.
История Алеси
До войны Алеся Парфенкова жила в Харькове. Ее муж – офицер, нес службу на линии фронта в Донбассе еще с 2014 года.
Муж Алеси Александр погиб в конце июня.
Женщина вспоминает, что еще вечером она обменивалась с супругом голосовыми сообщениями: тот, как и обычно, был на позитиве, рассказывал, что возвращается с задания.
«Мы поговорили. Утром я отвела ребенка в садик и написала мужу сообщение, что ребенок в садике, а я еду на работу. Он не ответил. Ну, думаю, отдыхает. В половину одиннадцатого звонит через Telegram – а я на складе была, связь очень плохая, ничего не слышу. Но раза с четвертого поняла, что говорю не с ним. И сразу стала догадываться…
Звонил командир. Он и сообщил [о смерти Александра]. Они возвращались с задания, попали под артобстрел. Его поранило осколками… и все», - рассказала Алеся.
Все вопросы, связанные с похоронами, взяло на себя государство. Алеся рассказывает, что военные спросили ее, что делать: хоронить или кремировать? Спрашивали, что и как лучше сделать. Алеся думала поехать в Украину, но из-за опасности опасалась брать с собой ребенка, при этом не могла оставить его одного в Латвии. «На тот момент решили, что мужа будут кремировать. Там остались его и мои родители, сестра. И друзья. Они все сделали. А я осталась здесь, в Латвии. Договорились, что когда я приеду, похороним как положено. Пока возможности приехать у меня нет», - признала Алеся.
Алеся признала, что не видела мужа с 2021 года. До лета 2020-го он служил в «Азове» и нес службу в Мариуполе. Когда в семье появился ребенок, он перевелся в часть под Харьковом.
«Только он перевелся, их отправили на учения. Это было осенью. А с учений их вывели прямо на передовую.
Сейчас ребенку Алеси четыре года. Своего папу он не видел уже два года – а когда папа приезжал на выходные со службы, ребенок был слишком маленьким, чтобы это понимать.
О смерти мужа Алеся ребенку ничего не сказала: «Я не знаю, как это сделать. Он же еще не понимает, что такое смерть. Как это объяснить? Я обратилась за помощью к психологам, чтобы они мне объяснили, помогли подобрать слова. И сказали: может, еще рано? А если рано, то когда не рано?»
Ребенок знает, почему они находятся в Латвии, что в Украине идет война. В Латвии он ходит в государственный детский садик, где удалось собрать две группы украинских детей – обучение там происходит на украинском языке. При этом дети учат и латышский язык; Алеся говорит, что ее ребенок уже «неплохо говорит по-латышски, читает стихи и поет песенки».
Алеся говорит, что сейчас фактически живет одним днем. И очень надеется, что настанет день, когда президент объявит: все закончилось, возвращайтесь домой. «Планы, конечно, строю. Думаю, что будем кушать, что из одежды надо. Но это не далеко идущие планы. Мы ждем, когда можно будет вернуться. Нас тут хорошо принимают, тут хорошие люди. Но хочется домой», - признала она.
Впрочем, Алеся не уверена, что сможет жить в Харькове. В этом городе каждая улица, каждый парк, кино – все напоминает о погибшем Александре.
История Татьяны
Татьяна Куценко до войны жила в городе Бердянск – сейчас он находится на оккупированной территории Запорожской области Украины.
«Наш город оккупировали буквально с первых дней войны. 27 февраля он уже был оккупирован. Мы с детьми месяц прожили в оккупации. Была тяжелая ситуация с организацией похорон мужа, перевозкой тела в родной город. У нас дома были обыски, военные РФ забрали все наши сбережения, отняли машины, все позабирали. И у нас с детьми было около часу, чтобы собраться и уехать. Схватила, что могла, детей в машину – и выехали», - рассказывает Татьяна.
Месяц после отъезда Татьяна с детьми провела в Украине. Как она говорит, благотворительные организации размещали их на несколько дней, после чего семья ехала дальше. Затем в Facebook она познакомилась с женщиной из Латвии, которая предложила ей бесплатно пожить у нее в квартире. Так Татьяна с детьми оказались в Латвии.
«Мой муж был офицером. Он служил на Донбассе в 2014-2015 году, потом был в запасе. Работал. 24 февраля, когда объявили о вторжении, он, не сомневаясь ни секунды, пошел в военкомат и написал заявление.
В этот день я видела его в последний раз», - поделилась Татьяна.
В городе глушили связь, потому Татьяна не могла связаться ни с мужем, ни с его командованием. Связь появилась в десятых числах марта, после чего Татьяна стала пытаться связаться с мужем. И сразу почувствовала что-то неладное.
«Его направили под Мариуполь. Со мной потом связался командир, сообщил, что они попали по артобстрел. И всех, кто погиб, вместе с солдатами РФ, собрали и вывезли в морг другого города, который находился в оккупации. Доступа к телу не было», - вспоминает Татьяна.
Она рассказала, что город, куда доставили тело ее мужа, находился в 40 километрах от Бердянска. Туда ей пришлось ехать самой на рабочем автомобиле мужа. Через все блокпосты и заминированные дороги. «На каждом посту мне приходилось врать, что я еду за телом мужа, который не погиб, а умер в больнице от коронавируса. Мне сообщили конкретный морг, куда доставили тело моего мужа, мы вышли на начальника и смогли договориться, что он отдаст тело мужа. В итоге, я его забрала и привезла в родной город. Не было ни пышных похорон, ни военных, ничего. Были только я и моя мама на похоронах. Даже яму рыли соседи», - рассказала Татьяна.
После этого находиться в городе стало просто невыносимо. Военные РФ приходили с обысками: что-то искали, забирали то, что им понравится.
В итоге Татьяна приняла решение уехать.
В то время еще была возможность выехать по «зеленому коридору» на украинскую территорию. «До выхода колонны было два часа. Я собралась и уехала. Сейчас такой возможности нет», - признала Татьяна.
В Латвии, говорит она, удалось быстро адаптироваться и найти работу.
В Бердянске же остались только родители мужа. Иногда они выходят на связь – раз в пару недель. Пишут: «Мы живы, все хорошо».
