В «доме КГБ» никто не захотел арендовать помещения, в нем отключено отопление

Обратите внимание: материал опубликован 1 год назад

Реновированный дом на углу улиц Стабу и Бривибас в Риге (известный в прошлом как «дом КГБ», он же Угловой дом, а в довоенное время — доходный дом Тетериса), с его устрашающей многих историей, переживает трудные времена. Объект — в собственности государства, ведает им компания Valsts nekustamie īpašumi (VNĪ), и о продаже речи нет — но необходимо политическое решение, что делать со зданием, в которое вложены крупные средства, а арендаторов найти оказалось нереально, сообщают Латвийское радио и LTV.

КОНТЕКСТ

Дом Тетериса (по имени его довоенного владельца), который позднее приобрел крайне мрачную славу из-за событий двойной оккупации, когда в его подвалах гитлеровские и советские спецслужбы истязали людей, признан охраняемым историческим памятником. Здание возведено в 1912 году в смешанном стиле национального романтизма и модерна (югендстиля). По своей изначальной функции это был доходный дом — с квартирами, сдававшимися внаем, и магазинами на первом этаже.

Ждет такого решения и экспозиция Углового дома, созданная Музеем оккупации — ее разрешено оставить в подвале и помещениях первого этажа лишь до мая 2024 года.

Последним политзаключенным, покинувшим изолятор КГБ в Угловом доме 16 мая 1990 года, через неполные две недели после принятия Декларации о восстановлении независимости, был Лео Хиршсон. Он говорит, что призраки замученных людей ему в заключении не являлись, и теперь он тоже достаточно безэмоционально может обойти музейную экспозицию и все помещения, утверждает, что готов даже рискнуть переночевать в этом здании.

Но не все так хладнокровно готовы войти в дом, в подвале которого пять лет назад открыли деревянные панели со следами пуль. Предполагается, что с начала 1941 года по конец июня в этом доме было застрелено 188 человек, приговоренных к смерти оккупационными советскими властями. По словам директора Музея оккупации Солвиты Вибы, многим латышам войти туда очень тяжело, часть экскурсантов даже в тур по бывшим камерам не может отправиться.

Зато это охотнее делают туристы-иностранцы:

«Все календари туров у нас фактически уже заполнены, и в этом году тоже уже больше 30 тысяч посетителей. Очень высок интерес к турам с гидом»,

— рассказала Виба. По ее оценке, идея использовать помещения вот так, для музея, вполне себя оправдывает. Никакие современные виртуальные туры или рассказы из книг не сравнить с физически осязаемой исторической обстановкой этих помещений, сохраненных практически в оригинальном виде. Такое нужно сохранять, подчеркивает Виба.

С тем, что страшные следы прошлого здесь необходимо сохранить, согласны и бывший узник КГБ Хиршсон, и историк Каспар Зеллис. Это, по словам последнего — и иллюстрация к преступным практикам тоталитарных режимов, и грозное предостережение о том, что можно сотворить с человеком в различных обстоятельствах. Такие места необходимы, чтобы снова и снова напоминать обществу, до чего могут доводить необдуманные действия или пребывание под чужой властью, говорит Зеллис.

Но экспозиции гарантировано место в Угловом доме лишь до мая 2024-го, хоть в VNĪ и заключили с музеем договор аренды до 2050 года. Дело в том, что

через два года истекает срок, отведенный Государственной пожарно-спасательной службой на устранение выявленных ею недостатков в здании. Valsts nekustamie īpašumi выполнять требования ГПСС не спешит: смета необходимых работ составляет 700 тысяч евро.

Экспозиция занимает всего 690 кв.м, или 8% площадей в здании. Попытки найти для остальных 92% арендаторов, заменив название дома на историческое — Дом Тетериса, — успехом не увенчались. И вкладывать еще 13 млн евро, чтобы восстановить дом до конца, Valsts nekustamie īpašumi, по словам члена его правления Андриса Варны, не хочет — ведь в этом здании не желает располагаться ни одно публичное учреждение. Не будь в доме исторического содержания, можно было бы его выставить на торги, как это в таких случаях и делается, но Угловой дом не такой объект.

Пять из шести этажей Углового дома стоят нежилыми с 2008 года, когда здание покинула Госполиция. У доктора социологических наук Анды Лаке безуспешность попыток управляющего найти арендаторов не вызывает удивления: это место сконцентрировало в себе память о репрессиях времен двух оккупаций, об истязаниях жертв, о страдании народа. С ним у жителей Латвии связано много отрицательных эмоций.

Во Франции в свое время сравняли с землей Бастилию — но у нас такой сценарий невозможен, говорит Каспар Зеллис. Негативные ассоциации связаны со множеством построек — так что тут главное, какова репрезентация этих ассоциаций, поясняет историк.

За последние 8 лет на содержание Углового дома потрачено полмиллиона евро. Пока политики не решили, как быть с этим объектом недвижимости, арендовать который никто не пожелал, отопление в нем отключено, и состояние его ухудшается.

В любом случае управляющий обязан содержать историческое здание и сохранять его, говорит представитель Национального управления культурного наследия Янис Асарис. Возможно, не переделывать полностью, но где-то укрепить, где-то устранить возникающие угрозы — управление надеется, что будут предложены щадящие решения без кардинальных перестроек внутри.

Председатель парламентской Комиссии по образованию, культуре и науке Арвил Ашераденс («Новое Единство») признал, что в последние два года Сейм не предпринимал ничего для спасения Углового дома. Это станет вызовом для депутатов нового созыва. Государство не может спихнуть проблемный объект целиком на Valsts nekustamie īpašumi, считает депутат. В кулуарах Сейма звучат различные варианты — в том числе продажа здания в руки частных инвесторов.

Но пока рано спекулировать на эту тему: еще нет даже критериев того, в каких случаях исторически значимые здания должны оставаться в собственности государства, а в каких — могут быть проданы. Как пояснил Андрис Варна, у VNĪ позиция прежняя: оставить на нижних этажах музейную часть, а в остальном здании дать возможность развивать что-то инвесторам.

Примеры хорошего развития ситуации в Риге есть: например, в бывшем здании Полиции безопасности на ул. Реймерса никакое тяжкое прошлое не помешало создать приличную гостиницу,

говорит Каспар Зеллис. В конце концов, люди и вплотную к кладбищам спокойно живут:

«Здесь вопрос, действительно, в том, каким образом сделать это место привлекательным, в то же время сохранив его трагическую память».

Арвил Ашераденс убежден: объект должен оставаться на балансе государства:

«В политике никогда не говори «никогда», но я думаю, [продать] это было бы безответственно по отношению к нашей истории. Об этом нужно человечеству напоминать. Не будь рядом России, тогда, может, и можно было бы подумать. Если же они рядом, то неправильно будет отказываться ото всего этого».

Предприятие Valsts nekustamie īpašumi ждет ответа от нового Сейма и правительства в ближайшие месяцы. Решить судьбу здания нужно в 2023 году, говорит Андрис Варна —  VNĪ нужна ясность, в каком направлении работать дальше. Пока у компании нет решения по возможному использованию здания в случае, если оно сохранится в собственности государства, признал он.

Звучат допущения, что и на остальных этажах мог бы развернуться Музей оккупации — но дело в том, что это частный музей, его содержит общество, а не госбюджет. Поэтому возможно, что для Углового дома потребуется принять специальный закон, допускает депутат Ашераденс. Минкульт мог бы провести дискуссию и поискать возможные решения.

Как бы то ни было, подчеркивает директор Музея оккупации Солвита Виба — какое-то решение принять нужно, и хочется надеяться, что оно будет разумным, прагматичным, но в то же время государственно ответственным и уважающим культурно-историческое наследие.

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное