Лето, 2017-го. На Андрейсале, у ночного клуба First практически на глазах у толпы утонул молодой парень — Никита Вади. Экспертиза показала: он был абсолютно трезв, ни алкоголя, ни наркотиков.
Лето 2018-го. В том же месте под водой находят тело Владислава Фуртата. В крови алкоголь. У родителей есть свидетельства: перед смертью их сын посещал ночной клуб.
Поздняя осень 2018-го. Из воды достают тело 40-летней женщины - Елены Бронсковой. Вместе с подругой она отдыхала в клубе и неожиданно пропала.
Все три процесса расследует один и тот же Зиемельский участок полиции. Очень быстро дела закрывают: несчастные случаи, никто не виноват. Но родные в это не верят.
Вмешиваемся мы - журналисты. Собираем информацию, вместе с близкими идем в Генпрокуратуру. Весной 2020-го получаем ответ: расследование велось неполноценно, то, что надо было сделать, чтобы убедиться, что это не убийства, сделано не было. Процессы закрыли преждевременно.
«Так как это жизни людей, потерянные жизни, а не украденная в магазине шоколадка, необходимо провести дополнительные действия, чтобы выяснить, были ли смерти насильственными или нет», - заявила представитель Генеральной прокуратуры Лаура Майевска.
Все три процесса возобновляют заново. Их возвращают в тот же самый — Зиемельский участок полиции - и это важный момент. Летом 2022-го сыну погибшей Елены - Эрику Бронскову приходит сообщение: его процесс снова закрыт.
«Нет, со мной никто не переписывался, не писал. Просто закрыли и все…», - утверждает он.
Из материалов дела: 25 ноября 2018-го, полночь, в ночной клуб пришли две женщины лет сорока, нетрезвые и продолжали выпивать. Из показаний охранника, примерно через час одна из посетительниц уже еле стояла на ногах. Их попросили уйти. Охранник помог с одеждой и вывел из клуба. Но скоро одна из женщин вернулась, сказала, что подруга пропала. Ушла, потом вернулась снова. Сообщила, что в воде человек. К этому моменту Елена Бронскова уже была мертва.
В материалах дела множество раз повторяется, что никакого конфликта в клубе не было: женщины не ссорились ни друг с другом, ни с кем-либо еще. Однако наш очевидец настаивал: охранник клуба был груб, он не попросил, а заставил покинуть заведение. Выйдя из клуба, Елена продолжала ругаться с охраной. Пропала она в тот момент, рассказывал очевидец, когда вторая женщина отошла в сторону - вызвать такси.
Во время журналистского расследования выяснилось: охранник, который вывел женщин из клуба - Андрей Комаришин - действующий сотрудник полиции, того же самого Зиемельского участка, в котором и велось расследование.
Вот Комаришин попал в поле зрения Бюро по предотвращению и борьбе с коррупцией: почти год работал и в органах, и в частной структуре без письменного разрешения. Нарушение сочли незначительным, как позже выяснили, оно не было связано с работой в ночном клубе, Комаришин отделался выговором. Но так журналисты убедились, что охранник и полицейский - одно лицо.
В полиции это только подтвердили:
«Андрей Комаришин, согласно закону, в мае 2018-го получил письменное разрешение руководства и работал специалистом по безопасности в SIA Club First. И работал там до ноября 2020-го. В Зиемельском участке Риги Комаришин занимает должность инспектора в отделе Полиции порядка. Сейчас ему разрешено совмещать должности с работой в муниципальной полиции».
Тут встает вопрос, насколько можно доверять расследованию, если один из главных свидетелей работает со следователем в соседнем кабинете?!
Получаем ответ от Бюро внутренней безопасности:
«Был ли конфликт интересов, оценивает Государственная полиция. Но сообщаем, что Бюро отправило письмо начальнику Госполиции Арманду Руксу, чтобы выяснить, были ли получены разрешения по правилам и оценить, не находилось ли должностное лицо в ситуации конфликта интересов».
Эрик не раз пытался получить статус потерпевшего, чтобы иметь возможность познакомиться с материалами дела. Но каждый раз ему отказывали. До сих пор он не знает, ни как велось следствие, ни как умерла его мама. Прошло уже четыре года. За это время он женился, планирует сам стать отцом. Но со смертью мамы так и не смирился.
«Нет, нет, не смирился, всегда думаю, постоянно сны снятся, потому что всегда думаю. Не смирился. Не могу отпустить, не знаю, почему. Сестра уже все сказала, Эрик, надо отпускать, я не могу. Когда что-то плохое сделаю, злая во сне приходит. А так, нет. Обычно обнимаемся. Плачем вместе».
