КОНТЕКСТ
Опрос, проведенный Центром изучения общественного мнения SKDS по заказу Латвийского телевидения, показал: 90% латышей поддерживают Украину. Русские же совсем не едины во мнении: 22% поддерживают Украину, 21% Россию. Остальные не поддерживают «ни одного, ни второго» или затрудняются ответить. Эксперты объясняют столь большую долю «неопределившихся» среди русскоговорящих острым кризисом идентичности, который многие из них теперь испытывают.
Результаты опроса, считает Крук, демонстрируют: в стране есть проблема — это не вопрос о том, кто кого поддерживает или не поддерживает. Кроме того, к самому исследованию немало вопросов. Например, нигде не упоминается методология — а это был Интернет-опрос.
«Не пропорционально представлены социально-экономические группы, а они у нас гораздо важнее, чем другие экономические параметры. Во-вторых, у меня есть подозрение, что группа среди русских недобросовестно заполняет анкеты», — указал Крук.
По его словам, был второй вопрос — как изменилось отношение к Путину после 24 февраля, и эти данные не совпадают.
«Нельзя в кризисной ситуации вытащить один вопрос, который сформулирован спорно. Он не протестирован. Мы не знаем, что респондент имеет в виду, когда отвечает на этот вопрос... В каждом опросе в Латвии... у очень многих людей нет собственного мнения. Почему оно не сформулировалось? Нужно изучать и смотреть», — добавил Крук.
Он приводит примеры: 13% на вопрос о том, на кого можно положиться, отвечают «ни на кого». Каждый 10-й примерно говорит, что политика его не интересует.
«Русские действительно маргинализированы здесь. Очень высок градус индивидуализма, каждый сам решает свои проблемы. Очень мало социальных связей... Почему так много людей не могут определиться с ответом на вопрос? Потому что не сформулировано. Здесь нужен какой-то толчок... Те, кто не говорит ни да, ни нет — это потенциал. Это зависит уже от личной коммуникации: какие сигналы мы слышим или не слышим из уст политиков, политических документов»
Ольга Проскурова, медиаэксперт, главред Русского вещания ЛТВ7 (2014-2016), считает, что ответы русскоязычных коренятся в их опыте:
«Есть теория подкрепления, которая говорит: не только масс-медиа влияют на то, как мы думаем. У нас есть семья, семья, школа, знакомые, друзья, у нас есть опыт семейный, который говорит: не говори в опросе ни Украина, ни Россия, говори «ни за того, ни за другого». На всякий случай. Потому что мы привыкли... решать сами за себя, если что, никто не поможет. Есть индивидуальная стратегия выживания, и ты опираешься только на то, что ты придумал для себя»
Депутат Сейма Вячеслав Домбровский считает, что в поддержку России высказались «средние русскоязычные», в том числе и рожденные еще в СССР.
«Он родился в одной стране, потом страна сменилась на другую, и средний русскоязычный увидел, что он там не был нужен. Латышская часть общества взяла и начала строить свое государство, особо его не спрашивая, куда идти — и больше задвинула его за «красные линии»: сначала не дав гражданство, а потом всячески противясь. То есть это люди, которые накопили 30 лет обиды за то, как с ними обращались. Конечно, это не оправдывает сегодня их выбора», — заявил политик.
Домбровский считает, что эти люди с некоторым романтизмом смотрят на Россию, свою этническую родину — и сейчас это представление рушится. Кто-то, считает он, готов сразу принять правду, но многим для этого нужно время. «Люди, которые в «серой зоне» (не определились — прим. Rus.LSM), придут — но для них этот путь занимает больше, чем для остальных», — считает депутат.
«Латышская часть общества задает вопрос «А как у нас?». И мы видим результаты опроса SKDS... Естественно, что 95-98% латышей, у которых эта позиция однозначна, задают себе вопрос: «А когда Россия вторгнется в Латвию, что будут делать все эти люди, которые сейчас за Россию?»... Это не может не привести сегодня, будем говорить прямо, к обострению отношений», — добавил он.
«По сравнению с тем, что происходит в Украине наши дела кажутся вторичными, может быть, на данный момент. Но о них ни в коем случае нельзя забывать. И чем больше мы будем о себе знать — у нас есть «серая зона» неотвеченных вопросов — тем лучше будет для нас», — полагает Проскурова.
