Три недели назад, 18 октября 2021 года, министр иностранных дел России Сергей Лавров объявил, что Российская Федерация приостанавливает работу своего постпредства при НАТО, а деятельность информационного бюро альянса в Москве прекращается. Это было представлено в качестве ответных мер на отзыв аккредитаций у восьми членов постоянного представительства России в НАТО.
«Хотя это заявление было рассчитано на драматический эффект, реакция НАТО была спокойной. Есть много веских причин для такой невозмутимости», — полагает Роберт Пшчель, старший научный сотрудник Фонда Казимира Пуласки (независимый аналитический центр в Варшаве), польский дипломат, до 2015 года возглавлявший информационное бюро НАТО в Москве.
В комментарии, опубликованном на портале британского «мозгового центра» Royal United Services Institute (RUSI), аналитик оценивает перспективы дальнейших отношений России и НАТО.
Для начала он объясняет причины спокойствия североатлантистов на фоне нынешнего похолодания на российском направлении.
Во-первых, платформы для диалога простаивали и раньше — так было после военно-воздушной операции НАТО в Косово в 1999 году и после российского вторжения в Грузию в 2008 году. Но работу платформ можно легко восстановить. Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности России и НАТО от 1997 года остается в силе, как и горячая линия, установленная между Брюсселем и Москвой.
Во-вторых, после аннексии Крыма в 2014 году сотрудничество между НАТО и Россией заморожено, а взаимодействие минимально, за исключением нечастых встреч генерального секретаря с Лавровым.
В-третьих, в течение нескольких недель до заявления Лаврова Россия использовала тактику «превентивной риторики», наращивая усилия по очернению НАТО с помощью ложных или даже абсурдных обвинений. В их число входили утверждения об информационной войне против России, подготовке военного нападения на Калининград, а также запугивание партнеров по СНГ рассказами о предполагаемых планах Запада, поясняет Пшчель.
В-четвертых — и это, по мнению польского аналитика, самое главное — настоящие мотивы решения Москвы вполне очевидны. Цель состоит в том, чтобы представить НАТО как средство господства США в Европе и таким образом снизить значимость Североатлантического союза. Так, например, ректор Дипломатической академии МИД России Александр Яковенко считает, что сам факт существования альянса поощряет милитаристское мышление в Европе.
«Перекрывая каналы для дипломатического и военного диалога, Москва рассчитывает вызвать разногласия между союзниками по НАТО и, в частности, извлечь выгоду из нездорового желания некоторых союзников вести диалог ради диалога», — отмечает Пшчель.
Дипломат возглавлял работу информационного бюро НАТО в Москве с 2010 по 2015 год — и считает закрытие офиса серьезной потерей. За 20 лет при посредничестве бюро тысячи экспертов, журналистов и молодых россиян смогли посетить штаб-квартиру НАТО и получить доступ к информации об альянсе.
Сотрудничество приносило пользу в равной степени и НАТО, и России во многих областях, включая, например, борьбу с терроризмом, борьбу с пиратством, помощь бывшим российским военнослужащим, которым требуется новая квалификация в гражданской сфере, или вопросы, связанные с Афганистаном. Аналитик считает символичным тот факт, что один из российских лауреатов Нобелевской премии по физике Жорес Алферов в свое время получил грант Научной программы НАТО. Закрывая информационное бюро, Москва признает, что опасается прямых каналов взаимодействия НАТО с российским гражданским обществом, отмечает Пшчель.
По его мнению, заявление Лаврова от 18 октября подтверждает, что Россия не желает взаимодействовать с НАТО по вопросам улучшения отношений. Вместо этого Кремль предпочитает оставаться на пути конфронтации и вражды. Какой должна быть реакция НАТО?
Аналитик считает, что, во-первых, настало время дать еще более решительный отпор потоку российской дезинформации. Несмотря на профессиональные и энергичные усилия институтов НАТО в этом направлении, слишком часто безосновательные словесные нападки на репутацию альянса в столицах стран-союзников словно «не слышат» и оставляют без ответа. Это особенно удручает, поскольку возможности западных институтов обнаруживать, анализировать и разоблачать такую дезинформацию растут. В немалой степени это стало возможным благодаря работе, проделанной неправительственными и академическими организациями и экспертами в странах-участницах НАТО и в странах-партнерах альянса.
Во-вторых, из дипломатического тупика можно выйти, изыскав в потенциальном кризисе новые возможности и проведя всеобъемлющий пересмотр текущей политики в отношении России. Такие действия укрепят единство Североатлантического союза и защитят его от вредных односторонних инициатив Москвы. При пересмотре политики следует руководствоваться реальными фактами о намерениях и возможностях России. Эти факты показывают, что Москва является самой активной и непредсказуемой угрозой для Североатлантического альянса.
Приоритетом нужно сделать «повышение стоимости» любых случаев дальнейшего агрессивного поведения России — по отношению к союзникам, третьим странам и международному порядку в целом. Повышение уровня устойчивости к конкретным случаям гибридной войны (включая сложные угрозы — такие, как коррупция), которую ведет Россия, является естественным кандидатом для такой приоритизации, считает эксперт.
В-третьих, для того, чтобы стратегия сдерживания была эффективной, в новой Стратегической концепции НАТО нынешняя политика и позиция России должны быть обозначены как враждебные для Североатлантического альянса. В итоговом коммюнике последнего саммита НАТО, проходившего в июне 2021 года, лидеры стран альянса признали: «агрессивные действия России представляют собой угрозу евроатлантической безопасности». Однако они не стали вносить Россию в список враждебных сил, по-прежнему предлагая путь диалога в дополнение к принципам защиты и сдерживания. Теперь, когда Россия сама заявила, что не заинтересована в диалоге с НАТО, союзники могут снять это самоограничение.
Признание России врагом будет зеркальным отражением того, как характеризует НАТО сама Москва. Этот шаг способствовал бы достижению целей оперативного сдерживания — посредством предоставления четких указаний гражданским и военным структурам Североатлантического союза. И последний, но не менее важный нюанс: такое определение послужит сдерживающим сигналом для тех, кто по-прежнему испытывает искушение вступить в опасные связи с Москвой — им придется просчитывать, выгодно ли иметь дела со страной, признанной враждебной НАТО.
На первый взгляд, такое навешивание ярлыков может рассматриваться как эскалация, но в условиях нынешнего отсутствия диалога это может использоваться для более точного определения условий, которые позволят НАТО изменить свою политику в отношении России, заключает эксперт RUSI.