«Общество тоже в какой-то степени соскользнуло в некий пацифизм, и его больше волнуют социальные аспекты: государственные пособия, 35-часовая рабочая неделя, бесплатное образование, бесплатная медицина. Ну, все эти аспекты: ездить в туристические поездки, низкие проценты на жилье. Ну, это — то, что важно для общества. Вместо того, чтобы отнять у всего этого деньги и вложиться в оружие», — говорит Тейкманис.
Поэтому Европа, хоть и двигается вперед и под влиянием войны ломает многие табу, все еще движется слишком медленно, «на первой скорости».
Конец эйфории от распада соцлагеря
В мире сейчас ощущается турбуленция, прозвучало в радиопередаче: в Украине — война, на Ближнем Востоке — война, в США — Трамп в президентах и консервативные круги политиков снова у власти. В Германии — правительственный кризис...
«Мне кажется, это конец праздника надежд от постглобализации. Он начался 35 лет назад, когда рухнула Берлинская стена. Думаю, тогда действительно большая часть мира была в восторге от окончания Холодной войны — ждали, что наступит мир, дружба, и глобальный рынок всё разрешит. (..) Но этого не произошло. (..) Сейчас волна авторитаризма катится по миру, и куда же мы денемся, бедняжки, со своей демократией и ценностями (как пишет Френсис Фукуяма).
Нет, не так все страшно. Но все же людям нужно, чтобы хотя бы выборы были честными. Чтобы те, кто их представляет, выбиралась по мандату, на доверии. Но, да, как Фукуяма и писал,
выборы сами по себе еще не гарантия хорошего управления. Риски начинаются, когда те, кого избрали, наобещали слишком много и начинают раскачивать самые основы демократии. Те самые принципы, на которых они были избраны».
Почему Трамп популярен
Волна популярности Дональда Трампа, донесшая его снова в президенты США, по оценке Тейкманиса, объясняется той прямотой, с которой политик обращался к избирателям, затрагивая важнейшие для американцев темы. Первая из них — экономическая ситуация. Да, инфляция в стране не бьет рекорды — но цены и не снижаются.
«Америка вовсе не такая уж дешевая страна, и не все же там миллионеры. Так что людям в действительности довольно трудно свести концы с концами — а цены как поднялись, так высокими и остались.
Это своего рода лейтмотив американской нации на протяжении нескольких президентских сроков уже: мы чувствуем, что наши дети живут не лучше нас, что у следующих поколений, которые мы растим, условия не так хороши, как были у нас. Потому что американцы привыкли, что каждое новое поколение жило лучше, что богатство росло и благосостояние повышалось. И теперь это уже не столь выражено, или же даже стало и правда хуже.
Это одна вещь, с которой Трамп обращался к народу более прямо и более сильно.
Темами Харрис были ценности, американская демократия, а также ряд важных моментов: пособия для семей, цены в аптеках, расходы на медицину. Это всё — важно, но в целом, наверное, не так откликается у избирателей, как экономика в целом», — пояснил Тейкманис.
Вторым коньком Трампа стала борьба с нелегальной иммиграцией.
И это проблема демократов не только в Америке, но и в Европе. В Латвии тоже, мы ведь часть Европы, подчеркнул бывший дипломат. Они слишком концентрируются на процессе, а не на результате. А от политиков избиратели все-таки ждут, чтобы те четко сказали, как они намерены действовать. Каков будет четкий, измеримый, осязаемый результат.
Лозунги, действительность и война
Дональд Трамп, по выражению Тейкманиса, лучший в мире deal maker (делец). Президент Украины Владимир Зеленский, в свою очередь — «лучший продавец». Трамп обещал, что, став президентом, «прекратит войну за 24 часа». И для Украины это обещание может стать судьбоносным.
«Думаю, это вопрос, о котором больше всего следует заботиться странам Европы, ЕС и НАТО. О том, что этот центр тяжести в оказании помощи может сместиться.
Если мы в Европе поставили цель, что необходима победа Украины в этой войне — ну тогда победа совершенно конкретно измеряема в объемах поставок оружия, и оборонительного, и наступательного. Это — то, что определяет военную победу».
Тейкманис не согласен с мнением, будто США или Германия втайне не желают победы Украины: «Не вижу причин, почему бы Германии не хотеть, чтобы Украина победила. Я правда не могу усмотреть причину, исключая очень развитый в послевоенные годы и пронизывающий всю германскую нацию элемент пацифизма». И Штаты определенно тоже хотят, чтобы ВСУ победили — но «чтобы они победили как-нибудь еще».
ФРГ не стоит опасаться разгрома России, считает он. Потому что проигрыш в войне вовсе не означает автоматически распада самого государства. США же заинтересованы в том, чтобы сильнее не стал их самый главный соперник на мировой арене — Китай. Это и определяет отношение Штатов ко всем вооруженным конфликтам в мире. Но предугадать, какова их стратегия, невозможно, «сколько там мыслителей и политиков, столько и вариантов».
На вопрос Латвийского радио, какие мотивы могут стоять за несогласием США разрешить украинцам бить американским оружием вглубь территории РФ, Тейкманис сказал, что для него это выглядит необъяснимо. Ведь сейчас не времена Холодной войны, когда были понятны стремления не раздражать Кремль. Многое зависит от окружения Джо Байдена — ведь именно он тот, за кем последнее слово в принятии таких решений. И то, что он мнется с принятием такого решения, чревато снижением доверия в мире к тому, что Америка способна действовать.
«Здесь нужно сказать, что и на Трампа я тоже особо полагаться не мог бы, потому что думаю, что Трамп... Последнее, чего он захочет — послать куда-то воевать американских парней. (..) Хватило бы, чтобы он послал или хотя бы дал разрешение полноценно наносить удары американским оружием».
Ведь США, напомнил Тейкманис, не только не пресекли ядерные программы КНДР и Ирана — теперь Северная Корея ввязалась непосредственно в боевые действия против Украины.
«Со своими вооруженными силами, своим оружием в крупнейшую в Европе войну. Рядом с границами НАТО. Не реагировать на это и говорить «не надо эскалации»... Но другая сторона эскалирует! Так что если ты хочешь быть сильным политиком, фактически ты должен ответить. (..) Будь такое же мышление у Джона Кеннеди в 1962 году, на Кубе уже больше 50 лет стояли бы российские ракетные базы. Кеннеди сказал четко и ясно: если мы хоть одну там увидим — мы ответим всем, что у нас имеется».
Должна быть решимость использовать то оружие, которым располагают противоборствующие стороны, говорит специалист. У Кеннеди она была, и его заявление охладило разгоряченные умы.
«Если ты говоришь, что для тебя важны принципы демократии, но ты не готов эти принципы отстаивать теми средствами, которые есть в твоем распоряжении, то насколько тогда эти принципы для тебя важны?»
Европа должна быть готова вмешаться
Попытки свести за столом переговоров Зеленского с Путиным, конечно, со стороны западных стран могут быть, говорит Тейкманис. Но прогнозировать, каким мог бы быть исход таких переговоров, какой тут возможен компромисс вообще, могут только сами украинцы.
«Не нам тут изобретать, что могло бы стать приемлемым для Украины компромиссом. Да, ситуация сейчас действительно очень тяжелая, и, возможно, Украина и готова к некоему компромиссу. К какому? Это знает лишь Украина».
В случае, если Украина не согласится на то, что ей предложат для заключения мира, а Трамп скажет — ну, тогда никакой вам поддержки США, Европе нужно быть готовой выступить на стороне Украины, считает Тейкманис:
«Нужно быть готовой, потому что это, во-первых, в интересах Европы. (..) Ну, Америка опять пришла к такой политике изоляционизма. До сих пор история показывала, что политика изоляционизма для Америки и мира совершенно точно не лучший выбор. (..) Для Европы это определенно очень трудно, потому что Европа еще, по-моему, не привыкла к военной ситуации».
Европа десятилетиями занималась построением модели благополучного государства и преуспела в этом — но следствием, по словам эксперта, стало то, что очень много внимания в ее политике уделяется социальным аспектам, а когда требуются ассигнования на оборону, отнимать финансирование у социальных программ очень болезненно.
Но ассигнования нужны: во времена Холодной войны в Европе стояли войска численностью 400 тысяч солдат, готовых пойти в бой по приказу, имелась техника, тысячи танков — это была реальная военная сила, с которой потенциальным противникам приходилось считаться. И от которой сейчас фактически ничего не сохранилось.
И чтобы восстановить эту мощь, Европе нужно добиться поддержки общества, которое озабочено сохранением социальных благ, а вовсе не наращиванием армейских ресурсов.
«A зачем? На нас же никто до сих пор не нападает. Ладно, точно так же, как мы помогаем странам Африки, поможем и Украине. Я сейчас очень цинично утрирую, но в какой-то мере эта мысль в европейском обществе у большинства присутствует, а это — избиратели».
Если какое-то правительство выступит с заявлением, что оно сейчас урежет образовательные и социальные программы ради укрепления обороны, его, мягко говоря, собственное население не поймет, говорит Тейкманис. Ведь речь о многомиллиардных инвестициях. Поэтому политики у власти рискуют, что тогда появятся на арене соперники-популисты — и тоже, как Трамп, заявят, что они вот сейчас возьмут, да и прекратят войну.
«Это, может быть, плата за демократию. Политикам нужно просчитывать, переизберут их или нет, есть гарантии или нет».
