- Видео доступно здесь
Кажока отметила, что опросы показывают, что в целом представители разных языковых групп нередко посещают мероприятия других групп; латыши, например, празднуют Масленицу, а русскоязычные – Meteņi. Ходят на Ночь музеев, посещают различные культурные мероприятия. Но все меняется, когда речь заходит о мероприятиях в поддержку Украины.
«Это было очень яркое различие, которое я не могу объяснить. Латыши в фокус-группах говорили, что посещали различные мероприятия в поддержку Украины. Русскоязычные на это даже не намекали. Во время дискуссии, видя ответы, я пришла к выводу, что русскоязычные жители вообще очень неохотно говорят на эту тему. Особенно,
если они до конца не понимают, с кем имеют дело и какой будет реакция собеседника.
Это последствия того, что люди чувствуют себя некомфортно и неуверенно, обсуждая вопросы, связанные, например, с русским языком, памятником или войной в Украине. Они избегают их обсуждения в публичном пространстве с людьми, которых они не знают хорошо», - сказала Кажока.
Об этом прямо говорили и некоторые респонденты в Даугавпилсе и Резекне, признала политолог.
«Они говорили, что это вопросы, где они или столкнутся с «социальными санкциями», когда собеседники их просто не поймут. Например, по вопросу сноса памятников – что латыши будут к ним хуже относиться. И есть две конкретные группы, которые почти никогда не скажут, что думают на самом деле. Первая – это русскоязычные работники госучреждений, которые боятся скандала или возможности потерять работу. Вторая группа – это бывшие неграждане, которые приняли гражданство России, а сейчас должны письменно отвечать на вопросы, чтобы получить вид на жительство. И там, например, есть вопрос, что если человек считает, что Крым не принадлежит Украине, он должен это указать. И люди в Латгалии сомневается, что кто-то так и напишет – даже если действительно так считает», - поделилась Кажока.
Она отметила, что в Латвии люди не боятся, что окажутся за инакомыслие в тюрьме – как в некоторых соседних странах. «Но если отбросить специфические вопросы, как вопрос языка, памятника или вторжения РФ в Украину, то боязни русскоязычных жителей не сильно отличаются от страхов латышей», - признала политолог.
Например, чем люди живут дальше от Риги, тем меньше они обсуждают такие вопросы, как ковид-ограничения. И вообще более осторожно отвечают на любые каверзные, как им кажется, вопросы, где их мнение может расходиться с линией правительства.
Ситуация отличается и регионально. В Лиепае, например, опрошенные латыши говорят, что русскоязычные стараются чаще использовать латышский язык.
«У некоторых есть такое чувство вины. Они не россияне и не отвечают за то, что Путин творит в Украине, но чувствуют себя из-за этого неудобно и стараются избегать русского языка», - пояснила Кажока. «Впрочем, и русскоязычные лиепайчане рассказывают, что слышали, как латыши при них обсуждали, что русских надо выдворить из Латвии или что-то похожее. И тем, кто родился в Латвии и считает ее своей родиной, такое слышать больно. Респонденты рассказывали о такого рода эпизодах, отмечая, что они были редкими, но они с ними сталкивались».
В ситуации кризиса идентичность является одной из идей, вокруг которых сплачиваются люди; так было и во время войны в Югославии – и то же самое из-за войны в Украине можно наблюдать и в Латвии, ранее заявил в эфире программы «ТЧК» на Rus.LSM.lv социальный антрополог Клавс Седлениекс. По его мнению, русскоязычным жителям нужно определиться с вопросом идентичности – хотя бы для себя.
