Недавно, рассказывая о многочисленных граффити Лиепаи, упомянул, что в Редане идет процесс создания еще одного «настенного полотна». Оно готово. Пора рассказать об авторе и самой работе.
Таня Галь (Tanya Gal), урожденная Шабашкевич, родилась в Лиепае. В 1989 году семья эмигрировала в Израиль. Сейчас Таня живет в США, работает дизайнером в сфере хайтека. Некоторое время назад увлеклась созданием муралов.
«Я мечтаю, когда выйду на пенсию, разъезжать по разным странам и рисовать муралы», — признается Таня.
Она любит Лиепаю, где родилась, и периодически возвращается в родной город. В этом году дополнительным поводом для поездки был 11-й Слет лиепайчан. Также Таня надеялась найти информацию о деде Ерахмииле Симсоне, или, как его называли, Миле.
«Мне всегда была интересна его история. Миля о своем прошлом не рассказывал. Помню его поездки в Германию и как он привозил всем подарки. До сих пор укрываюсь одеялом, которое он мне оттуда привез. Из разговоров взрослых я постепенно поняла, что он ездил не за подарками, а как свидетель на процессах над нацистами. Только подростком я узнала, что дедушка не родной, что он был в концлагере и его первая семья погибла. Дедушка родился в 1910-м в Либаве, это была большая дружная семья — родители, братья, сестры, племянники… Многие из них были убиты практически сразу после того, как гитлеровцы заняли Лиепаю, остальные попали в концлагеря — сначала Кайзервальд, потом Штутгоф. В лагере Милиной жене немцы обещали сохранить жизнь, если она отпустит маленького сынишку в газовую камеру. Она не оставила ребенка одного и погибла с ним вместе. Дедушка полностью поседел в ту ночь... Живыми из лагеря вышли только он и его племянник», — говорит Таня.
Однажды, перебирая документы, Таня обнаружила, что даже свидетельство о рождении деда выдано в 1953-м, оригинал утрачен. И других документов нет. На Слете ей повезло встретиться с Майей Мейере-Ошей, музейным педагогом, исследователем и гидом музея-мемориала Жаниса Липке.
«Огромное спасибо Майе, она первая нашла записи семьи в паспортной книге! Было интересно увидеть фотографию деда в 18-летнем возрасте. С дедушкиной мамой у нас одно еврейское имя, Таубе. Оказалось, что я на нее и внешне похожа. Наверное, поэтому Миля меня так любил… Я очень благодарна также рижскому архивисту Рите Богдановой, которую я тоже встретила на слете лиепайчан, и ее коллеге Елене Половцевой. Они расширили поиск и обнаружили дополнительную информацию о жизни деда; жене, ребенке, месте жительства...», — говорит Таня.
А теперь, пожалуй, настал мой, автора то-есть, черед рассказывать. На Слете нас подвели другу к другу с вопросом: «Узнаешь?». Конечно, нет! Хотя в детстве, разумеется, были знакомы. Всё же и родители в одной компании были, и бабушки дружили, на кун-кен регулярно друг у друга собирались (это очень интересная карточная игра, а наши бабули были азартными игроками). Во время разговора Таня, увлеченная граффити, с восхищением показала несколько фотографий, сделанных в Лиепае. В нашем городе ведь их много, есть, на что посмотреть. Я предложила показать еще и граффити в Северных фортах и Редане.
Когда мы возвращались, Таня задумчиво произнесла, что очень бы хотела нарисовать мурал в родном городе — мол, надо бы стенку найти подходящую. Но — это не так просто. Нужны согласования,: если рисовать без спроса, то придется иметь дело с полицией. В общем, я позвонила Монте Крафте, члену правления Karostas glābšanas biedrība, Общества спасения Каросты. И поинтересовалась, нет ли местечка в Редане. Оказалось, одно из мест, приготовленное в качестве «холста» для IV Фестиваля Каросты, художникам не пригодилось. Таня может им воспользоваться! Мы с Монтой еще посмеялись, что получилось неожиданное продолжение Фестиваля, а Таня помчалась покупать кисти и краски.
«Идея нарисовать дедушкин портрет родилась в музее Редана. Что связывает меня с Лиепаей начала XX века? Мой дед, который здесь родился и рос в то время. Что связывает сегодняшний день с событиями тех лет? Трагедия войны, от которой пострадал мой дед и продолжают страдать люди. Помнишь, во время конференции на Слете посол Латвии в ООН Андрей Пилдегович сказал, что, хоть он и принадлежит к другому поколению, у него, как и у многих жителей Латвии, эта война рождает совершенно определенные ассоциации. Он прав, мы сами этого не помним, но ту страшную войну пережили наши родные… В общем, у меня это всё связалось в один узел. Судьба моего деда и то, что происходит сейчас в Украине. Все свои эмоции, мысли я и вложила в это граффити. Я очень благодарна Монте Крафте, что она дала мне возможность эту идею реализовать, к тому же в этом месте, которое рассказывает о Войне за независимость Латвии 1918-1920 гг.. Ведь дед и ее тоже пережил, он тогда был ребенком. Вот так моя работа с этим музеем перекликается. … Дедушка чудом выжил, у него половина сердца после войны и лагерей осталась, ведь всё и всех потерял», — говорит Таня.
Теперь в левом полукапонире Редана есть портрет Мили Симсона, любимого дедушки Тани. Чуть ниже — опутанные колючей проволокой названия двух лагерей, через которые он прошел. Но выжил. И такие важные слова:
No more war.