— Вы работали в сфере IT, бизнес-аналитиком. Ничего общего с искусством. Что и как произошло? «Привет, я Катя и буду заниматься искусством»?
— Да, примерно так (смеется). В искусстве я оказалась просто по зову сердца. Мечта у меня такая была. Эта сфера всегда меня интересовала, и однажды я честно себе призналась: анализировать бизнес я умею, но уже не люблю. Зачем мне тратить свою жизнь на неинтересную работу? А мир странного, непонятного, неординарного — интриговал и привлекал меня. Я из обычной семьи, мама — инженер, дедушки-бабушки по маминой линии были рабочими людьми, жили скромно. Никаких связей, протекции или знакомых. Я решила, что путь в мир искусства лежит через второе высшее образование — и отправилась учиться на искусствоведа.
— Еще до того, как я уволилась с работы в бизнес-сфере. Тогда вместо Facebook или Instagram был «Живой Журнал». Я стала читать блог Дарьи Пыркиной — она работала над первой биеннале молодого искусства «Стой, кто идет?». Я попросилась к ней волонтером, и она разрешила. Четыре дня я трудилась на своей обычной работе, один день — посвящала своей мечте. Спустя четыре месяца организовала какую-никакую, но свою первую выставку. Звезды сошлись. А потом так получилось, что мне предложили работать в галерее, где проходила выставка. И я уволилась — ушла со стабильной и хорошо оплачиваемой работы…
— И как ваша мама отреагировала?
— Поддержала. О том, что я уволилась, поступила учиться на искусствоведа, они узнали, когда я уже все сделала. Я очень благодарна, что моя мама довольно долго меня буквально содержала, пока я училась — приличная зарплата в IT стала прошлым, на тот момент в сфере искусства мой заработок был минимальным. Кстати, я всегда ратую за честную, справедливую и хорошую оплату труда деятелей искусства. Почему-то многие считают, что нам ничего не нужно, мы должны радоваться, что живем и любим свою работу. А кушать-то всем хочется. И вкусно (смеется).
— А как вы оказались в Нидерландах?
— Меня ведут звезды (смеется). Я решила, что буду пользоваться всеми возможностями, какие только подвернутся. Каким-то чудом прошла конкурс на обучение в Кураторской программе, организованной Центром Современного Искусства Де Аппел — на шесть мест было 150 заявок. «Мама, я еду в Амстердам»: она наскребла денег мне на дорогу и на плату за обучение, а вот уже о жилье, завтраках и обедах мне предстояло думать самостоятельно. И я уехала.
— И остались ….
— Пока я училась по программе, выросла и как личность, и как куратор. Стала понимать, что значит быть куратором — это не просто собрать работу художников и выставить в галерее, что у всего есть политический, этический и другие аспекты. Преподаватели помогли понять мне суть того, чем я занимаюсь. Зимой 2011-2012 года в России происходили важные протесты, повлекшие за собой сильную политическую реакцию. На тот момент я не чувствовала желания возвращаться. Тогда мне нужно было продолжить учиться, работать независимо, закалиться профессионально, а сейчас я работаю в Москве. Это совсем другая реальность, по сравнению с Амстердамом — мне это балансирование на грани очень нравится.
В целом, в 2012 году мне было легко остаться в Голландии — различные фонды, гранты, можно было подавать заявки на финансирование. Мне сейчас нравится жить в Нидерландах, а минусы — они есть везде, как и плюсы. К тому же в этой стране у меня получилось стать независимым куратором выставок. Кроме того, возвращаясь к вопросу, почему не вернулась сразу на родину. Вакансий нигде не было. В этой сфере во всем мире вообще все занято. Например, ничего удивительного, если на вакансию музейного куратора — 500 человек на одно место.
— Вам приходилось сталкиваться в своей работе с цензурой?
— Она есть везде — даже в демократических европейских странах. Конечно, сегодня нигде еще лично мне не приходилось сталкиваться с тем, что приезжают представители правительства и проверяют и дают одобрение. Чаще всего цензура — это просто страх пойти против общепринятых норм, и мы сами себе главные цензоры. С очевидной и агрессивной цензурой я столкнулась один раз очень резко, в лоб. Было травматично. но также многому меня научило. Это произошло в Стамбуле. У меня попросили снять с выставки работу одной художницы. Я решила, что так не пойдет, и мы с ней вместе решили создать другую работу, посвященную цензуре, в том числе в этой конкретной структуре. В итоге все закончилось скандалом и выставку не открыли вообще.
— Что можете сказать о современном искусстве в Латвии?
— Оно есть. На мой субъективный взгляд, такое… Укоренившееся. Но это и не плохо, и не хорошо, оно такое, какое есть. Современное искусство не имеет границ и рамок, иначе оно потеряло бы смысл. В Латвии нет масштабного смешения культур, например, как в Лондоне и Париже, где в художественных академиях обучаются представители разных стран и народов, и каждый приносит что-то свое. Возможно, когда-то такое произойдет и в Латвии.
— Часто приезжие из мегаполисов и оставшиеся здесь жить, жалуются на провинциальность. Ни Лувра, ни Большого театра…
— Если сравнивать с Москвой, то в Риге очень много чего есть. В Риге есть средний размер — это очень важно. В огромной Москве нет такого центра современного искусства, как рижский KIM?. Риге есть чем гордиться.
— Посетители фестиваля Survival Kit, по большей части, уже являются ценителями современного искусства. А как привлечь другую аудиторию? Ту, которая придерживается взглядов, что, кроме классиков, условного Айвазовского, остальная живопись — мазня?
— Никак. Ты не можешь заставить человека смотреть фильм, который ему не нравится. Не можешь заставить понимать современное искусство, если человек к нему не тянется. У меня есть одна знакомая, которая после посещения выставки современного искусства сказала мне, что ничего в этом не понимает, что это «не ее», но в тоже время подробно рассказывала, что она почувствовала. Современное искусство имеет массы смыслов — каждый найдет в нем свой. Они призвано вызывать в людях эмоции. Любые. Если они есть, значит, сработало. Я верю, что таким образом можно изменить мир.
— Covid-19 серьезно повлияет на искусство в целом?
— Да. Люди живут в изоляции, неизвестности, их привычный быт нарушен. Например, ограничения на путешествия и требование самоизоляции — люди меньше ездят, меньше видят, переживают разлуку со своими родственниками и друзьями. Коронавирус вообще перевернул все с ног на голову — мы видим сегодня, какие сферы экономики наиболее зыбкие, как сильно человеческая жизнь сегодня зависит от гражданства, пола, финансового состояния, статуса. Мир уже не будет прежним. Например, в сфере культуры мы старались привлечь на выставки максимальное число посетителей, а сейчас уже думаем, как ограничить… Вообще очень жаль, что выставка с названием «Безопасность пугает», которая откроется 4 сентября в рамках Survival Kit 11, становится сегодня все более актуальна.
— Тема фестиваля в этом году — «Безопасность пугает». Что это значит?
— Люди, стремясь к безопасности, часто становятся агрессивными и начинают угрожать другим. Эта тема, я считаю, актуальна всегда. Это о том, как политика безопасности не дружит с индивидуальной безопасностью. Что такое личная безопасность? Уверенность в том, что ты можешь прийти в свое жилье, покормить близких, реализовать свои основные права человека. Но когда мы говорим о безопасности, то это часто агрессивно: есть враг, от которого надо закрыть границы, или мигранты, которые «понаехали» и отберут работу… Мы боимся чужаков, что они что-то отберут. Разве работы не будет из-за мигрантов? Проблема в другом — в идее о том, выживает сильнейший, способный конкурировать. Я же призываю к солидарности.
Интересно, что богатым приезжим обычно рады…. В Сирии идет война, люди бегут, но европейское общество им не радуется, забывая, что когда-то и многие европейцы убегали от существующих режимов. Люди, заботясь о безопасности, забыли о гуманности. И это касается многих сфер жизни, например, тех же сексуальных меньшинств. Ну, поженятся два гея, усыновят ребенка — что случится? Случатся три счастливых человека — и все. Катастрофы не произойдет. Безопасность без любви и гуманности — опасна.
— Что необходимо лично вам для ощущения безопасности?
— Когда есть крыша над головой. Когда есть, чем пообедать, и нет войны. Когда я знаю, что, если я заболею, то могу рассчитывать на медицинскую помощь. Что я не одна. Свобода передвижения. Возможность быть принятым в обществе. Беспрепятственная реализация основных прав и свобод человека.
Международный фестиваль современного искусства Survival Kit, ежегодно привлекающий более 10 000 посетителей, является крупнейшим событием в сфере современного искусства в Балтии с 2009 года. Фестиваль организуется Латвийским центром современного искусства.
Тема фестиваля 2020 года - «Безопасность пугает» - связана с дискурсом о безопасности и политическом насилии. Программа Survival Kit 11 будет состоять из выставки произведений современного искусства, дискуссий и бесед с художниками, киносеансов, экскурсий и творческих мастерских. Он пройдет в Музее писательства и музыки, в Риге, на ул. Тербатас, 75.
