На вопрос, как много импровизации в его игре, Осокин ответил: «Импровизации должно быть очень много. Есть такой стереотип, что импровизация — это к джазу. Но в классической музыки импровизации очень много [..] Когда я играю какую-то тему, то она может быть порывистой, страстной, а может быть меланхоличной. Я могу импровизировать очень много. Я могу каждую фразу сыграть по-разному».
Рассуждая о популярности классической музыки в наше время, пианист отметил, что она всегда найдет свою нишу. «В какие-то времена будет больше людей, которым она интересна. Сейчас, мне кажется, именно такое время, потому что наша жизнь стала настолько быстрой, у нас такие быстрые соцсети.
Очень быстрые эмоции становятся поверхностными. Нельзя сперва пережить трагедию в одной части мира, а потом что-то смешное [..] Это невозможно прочувствовать до конца. И мы начинаем быть поверхностными. Поэтому нам очень нравится слушать классическую музыку, которая возвращает нам эту глубину, это содержание, эту особенную очень важную часть жизни».
Осокин также рассказал, что слушает поп-музыку и множество разных исполнителей. «Особенно мне нравится поп-музыка, в которой много неожиданного, много непредсказуемого. Мне не нравится, когда идет припев-запев-припев-запев. Я сразу знаю, что будет дальше и мне становится скучно».
При этом он отметил, что неожиданную музыку делают рэперы. «Они форму рассматривают гораздо более творчески. У них никогда не знаешь, что будет дальше. Я думаю, что успех рэп-культуры, в том числе [заключается] в этом. Мы устали от «припев-запев». Это ограниченный число вариантов эмоций».
