Не нужно путать веру и церковь, говорит поэт: церковь — это «организация людей, которая приторговывает богом» и которая «происходит из стремления властвовать и организовывать, руководить процессами, осуществлять политические какие-то вещи». Нужна ли кому-то церковь — зависит от самих людей и от «тех способов, что они выбирают, чтобы общаться с теми энергиями, которых им в жизни не хватает».
Пространство
«Любовь происходит с местом, и уже потом оно порождает какие-то сюжеты – другого характера: романтического, дружеского, рабочего. Первое, что с тобой происходит – это место. Чистое удовольствие от встречи с городами, которые я люблю, и даже если я приехала туда одна, ни к кому, и живу в отеле – ничто не умаляет того, что я встретилась с каким-то очень важным для себя переживанием».
«Смысл заключается в том, чтобы делать что-то более серьезное, чем просто покупка, чем вложение во что-то, что можно потрогать и взять с собой. И это очень сложно: ведь ты не можешь себе объяснить, зачем занимаешься заведомо невыгодным делом.
Вообще пассионарии, как мы их себе представляем и как их описал Лев Гумилев, и отвечают за то, чтобы делать нечто, не имеющее прямой материальной выгоды. И даже энергетической выгоды, даже материального удовлетворения это иногда не приносит — люди конкретно не могут объяснить, почему они это начали. Но это именно те ребята, которые меняют мир.
Есть люди, в которых есть какая-то избыточная, безумная энергия, та «солнечная батарейка», что заставляет их пускаться в исследования и дальние экспедиции, или, как в свое время Маркеса, запираться на целый год в доме без денег и писать книги, объясняя жене: «Извини, дорогая, мне нужно написать этот роман! Не знаю, что из него получится и на что вы будете жить все это время!» — и закладывая в ломбард ее фен... А жена носит ему сигареты и варит кофе. Вот эти вещи — они самые святые в мире», — считает Полозкова.
Время
Есть мнение, что время – это вообще воплощение бога в физических величинах. Что время – это бог и есть, только расплавленный и протяженный. «Время представляется мне мудрейшим из изобретений в этом мире. Да, для человека оно конечно – и было бы слишком скучно, будь это не так. Именно эта конечность бытия и сообщает всему происходящему столь острый смысл. Располагай мы бесконечным ресурсом – мы бы им вообще не дорожили. А факт, что мы когда-нибудь умрем, заставляет нас как-то шевелиться, чтобы наше существование не было совсем уж бессмысленным».
«Не было же когда-то никакого другого искусства, кроме религиозного. Все художники были иконописцами, или людьми, которые обслуживают храмы и храмовые пространства, все поэтические тексты слагались, выросли из молитв, заклинаний, разного рода культовых текстов. Поэтому настоящее искусство — это всегда служение, и люди искусства на самом деле очень мало чем отличаются от монашеского ордена.
Их мотивацию тоже очень трудно объяснить с точки зрения обывателя. Зачем этим безумцам ехать вшестером ночью репетировать открытый спектакль (как мы три дня назад)?.. Куча народу, технические службы, в чистом поле под дождем пытаются проговаривать текст внятно, добиваются быстрого переключения света в нужных точках.
Но это приносит им удовольствие! Это [для них] самое главное, что вообще в мире происходит».
Парадигма служения, которое через страдания ведет к удовольствию — это иудео-христианская парадигма, отмечает Полозкова. Там любимый постулат – за всё хорошее когда-нибудь придется заплатить долгими страданиями. Верен ли он?
Люди
По окончании своего земного пути, как считает Вера Полозкова, для людей ничто не заканчивается:
«Я человек, в свое время зараженный-пораженный Индией, и считаю, что никто вообще не умирает, лишь переходит в какие-то другие состояния, которые отсюда невозможно себе представить, но тем не менее это не значит, что их нет.
Поэтому и души бессмертны, и какие-то формы сознания, возможно, способны как-то существовать далее. И уж точно – мы остаемся в том, что мы произвели на свет. В том, что мы оставили, как повлияли на людей. Как перезадали тон времени, в котором мы оказались. Ведь в том, что человек оказался здесь, имелся свой замысел – важно вовремя разгадать, какой».
В современном мире, по словам Полозковой, люди порой забывают, что самые высшие радости – счастье, ощущение единения, семья, работа — это результат «очень длинного труда», в котором заложено и море удовольствия тоже. Наиболее ценны именно процессы, протяженные во времени, и вещи, которые делаются годами. Отношения, которые строятся десятилетиями. Дружба, заложенная с детства.
«Люди забывают, потому что мир-то бешеный! Но вот мне скоро тридцать — и для меня это становится всё яснее. Думаю, чем большему числу людей нам удастся об этом рассказать — тем лучше будет с выполненным заданием нашей жизни.
Не могу сказать, несут ли и мои стихи такую просветительскую функцию. Но мне нравится формула, которой поделились со мной, когда я была очень маленькой: что для осуществления любви нужны три человека — он, она и поэт, который расскажет, что между ними происходит. Если и есть какая-то функция у стихов вообще, то они называют и объясняют людям [душевные] состояния и дают самые лаконичные, глубокие формулировки вещей и событий, происходящих во внутренней жизни. А с этим у людей всегда большие проблемы — с тем, чего нельзя назвать. Ведь происходящему во внешнем мире мы хотя бы знаем имена. А что происходит внутри… Вот для этого и нужны стихи».
Посмотреть полную видеозапись передачи можно здесь.