Контрабасист-юбиляр Борис Банных: «И Паулс спросил сразу, хочу ли я с ним работать...»

Обратите внимание: материал опубликован 6 лет и 3 месяца назад

В общественный транспорт заходит почтенный, но весьма бодрый джентльмен. С контрабасом в руках. И так — уже более полувека. Борис Банных — один из тех, кто является одним из самых значимых музыкантов, создававших латвийскую джазовую историю. Он один участников легендарного Modo, рожденного еще молодым Раймондом Паулсом. Недавно Борису исполнилось 70 лет, свой юбилей он отметил концертом на фестивале Saaulkrasti Jazz. Но впереди предстоит еще один юбилейный концерт — 18 октября в зале «Дзинтари». Паулс сказал, что придет...

— Борис, как вы пришли к музыке? По собственному велению или «хотению» родителей?

— Это было еще в детстве. Жили тогда в Ленинграде. Как-то пришли к нам в гости друзья семьи, а у них был сынок Мишенька. Он учился в музыкальной школе по фортепиано. И сыграл он по просьбе родителей «Элизе» Бетховена. Все были очарованы! А я затаился, обозленный. Думал про себя: «Как это, Мишенька может, а я не могу!»

Я достал ноты этой «Элизе» и втихаря, спрашивая у сведущих людей, на какой линейке какая нота пишется, потихоньку начал изучать нотную грамоту. Отдельный «геморрой» был с левой рукой. Там оказался «басовый ключ»! В конце концов через какое-то долгое время я уже довольно бегло играл первую часть этой пьесы. И на этом меня «застукала» мама! А она меня считала бездарным, так как я пел невпопад (не владел голосом). И вот, «застукав» меня с этой «Элизой», запричитала: «Боренька, Господи, да ты же у меня одаренный!» Но поступать в детскую музыкальную школу было уже поздно. И остался я в ожидании чудес. Но их почему-то не было... А мой брат уже вовсю учился в детской музыкальной школе на трубе.

— Почему был выбран именно контрабас?

— Я уже играл на барабанах в школьной группе. В то время мы жили уже в Воронеже. Там тогда жил и Сергей Мартынов. Он контрабасист, и работал тогда в оркестре знаменитого Анатолия Кролла. Как-то, встретившись на улице, он пожал мне руку и сказал : «У тебя рука контрабасовая. Давай бросай барабаны, пока далеко не зашел. Я дам тебе начальные уроки, поставим тебе руку. Приходи ко мне домой, позанимаемся». Ну, не принять такое предложение от мэтра я не мог! И завертелось с контрабасом.

Часами каждый день я дергал струны, стирая пальцы в кровь. Но терпел и дергал, не жалея пальцев. Ведь сам Серега Мартынов сказал, что у меня «контрабасовая лапа»!

А потом наша семья переехала в Ригу. И почти сразу я попал в «бригаду» Жоры Бермана. Его «бригада» давала концерты по Юрмале в разных домах отдыха. И вот я с контрабасом наперевес каждый день, вечно опаздывая, бегал на электричку. Это был предпоследний вагон, где встречалась наша команда, ведь без нее я бы никогда не нашел того дома отдыха, где мы должны были сегодня играть.

— Жили на юрмальские гонорары тогда хорошо?

— Надо сказать, что мы неплохо зарабатывали тогда. До тридцати концертов в месяц. Все это по нарядам от Юрмальского бюро эстрадных оркестров.

И все-таки матушка моя загнала тогда меня в институт. В Рижский Политехнический. На химический факультет. На два года меня хватило. И я, гордо подав заявление об отчислении, отправился в армию. Но не просто в армию. Когда я подал на отчисление, я как-то встретил на улице Витю Авдюкевича, контрабасиста, и он между делом меня спросил, не собираюсь ли я в армию? А я как раз собирался, отчислившись из РПИ. А у Вити подходил как раз дембель. Он заканчивал службу в оркестре штаба Прибалтийского военного округа. Давай, говорит, твои данные, ведь чем быстрее я найду себе замену, тем быстрее меня отпустят.

Так на два года я обеспечил себя ежедневными упражнениями на контрабасе и постоянной игровой практикой в армейском оркестре, в котором дирижером был Яков Романович Раскин. Он делал переложения для духового оркестра произведений почти всех великих мировых композиторов. Мы играли произведения Чайковского, Баха, Бетховена, Рахманинова, Листа, Моцарта и многих других классиков.

КОНТЕКСТ

18 октября 2018 года в концертном зале «Дзинтари» выдающийся джазовый контрабасист Борис Банных отпразднует свой 70-летний юбилей, совместно выступив с коллективом Modal Jazz Ensemble (Борис Банных, Артем Сарви, Влад Зелкин, Индрикис Вейтнерс, Лаурис Амантовс, Нормундс Пиесис) и приглашенными джазовыми певицами разных поколений Ольгой Пирагс и Эвелиной Протектор. Участие в концерте подтвердил также Маэстро Раймонд Паулс.

Контрабасист Борис Банных начал заниматься джазом уже в 1962 году, играл на Латвийском Телевидении и радио в биг-бенде, в составе ансамбля Раймонда Паулса в Латвийской государственной филармонии, в джазовом квартете саксофониста Вадима Вядро, с которым гастролировал по всему СССР.

Совместно с биг-бендом Латвийского Радио записал альбомы Гунара Розенберга и Раймонда Паулса, вместе с MODO и квартетом (Раубишко, Розенберг, Болдырев и Банных) играл на джазовом фестивале в Тбилиси, сотрудничал с Илгой Берзиней, Леонидом Горовым и многими другими замечательными музыкантами, выступая в Финляндии, Германии, Нидерландах, Франции и других странах.

— В каком году вы пришли на Латвийское радио?

— В 1970-м, я тогда начал работать в оркестре Латвийского радио. Там мы работали с Володей Болдыревым. Работа скучная, муторная. Работа на запись музыки, о которой не имеешь понятия. Записывают сначала ритм. Приходит автор и объясняет характер музыки. Чаще всего «на пальцах» Примерно так: «Значит так... Бравурное вступление, потом куплет в стиле «ум-ца, ум-ца», а потом припев в стиле диско и кода...» Мы с Болдыревым договариваемся, как будем играть. Спорим, потом пишем. Автор доволен. После ритма пишут духовые (дудки), потом струнные. И последний штрих — солист. И только тогда понимаешь, что это за песня! И так изо дня в день.

— Как вы познакомились с Раймондом Паулсом?

— Как-то в один из таких рабочих дней в студии появился Раймонд Волдемарович. Все время отсидел в уголочке, и по окончании... ушел. На следующий день история повторилась. И еще один день прошел так же. И только потом он подошел к нам с Болдыревым и сказал без всяких вступлений: «Хотите со мной работать? В филармонии». Мы: «А какие условия?» Оказалось, что оклад там выше на 50 рублей. Не 140, а 190!!! Это уже хорошо.

— Для сравнения — средняя зарплата музыканта в то время была 120 рублей...

— Работа концертная, на живую публику. Тоже плюс. Разъезды по городам и весям. «Загранки»... В общем, мы согласились. С этого началось мое знакомство с Маэстро. И дело пошло... Где-то через год нас (весь ансамбль) вызвали в Москву на Всесоюзный конкурс артистов эстрады, где вместе с «Самоцветами» заняли второе место, что совсем неплохо, если учесть, что Алла Пугачева, как певица, тоже заняла там же второе место вслед за артистом оперетты... Кажется, его фамилия была Чемоданов!

Несмотря на успех во всесоюзном конкурсе, нам пришлось еще долго воевать с филармонией насчет концертных ставок (вместо оклада), что гораздо выгоднее, и насчет названия коллектива. Ведь наш коллектив назывался «Эстрадный ансамбль под управлением Раймонда Паула» . А сам Паулс при этом не любил ездить в некоторые города, например, в Резекне, Даугавпилс... А там нас представляли как раз — «ансамбль Раймонда Паула».

В конце концов, в очередной визит к директору филармонии мы в полном составе пришли с заявлениями об уходе по собственному желанию. Директор Эсфирь Ноевна Рапиня собрала все наши заявления, отложила в сторону и спрашивает: «Ну, что вы хотите?» Мы все, в один голос: «Концертные ставки и название коллектива!» Ну в конце концов пообещали нам ставки (и все-таки исполнили обещание), а сам Раймонд предложил название — Modo. И мы забрали свои заявления.

— Какой из концертов того периода особенно запомнился?

— Долго ли, коротко ли, но подошел 1978-й год и я получил приглашение на джаз-фестиваль в Тбилиси. И мы решили поехать туда двумя коллективами: «2R+2B» (Раубишко, Розенберг + Банных, Болдырев — это чистый джаз) и Modo в расширенном составе с гитаристом Весо Бакрадзе и саксофонистом Владимиром Вайнером.

Ну, с «2R+2B» проблем не было. У нас практически была готова программа, а вот с Modo нам нужно было сделать программу «с нуля». Решили все композиции взять у Весо Бакрадзе. Проблема была в том, что все его композиции у него были в голове! Он вообще не знал нот! И он нам их наигрывал, а мы записывали на ноты, а потом учили! Как бы то ни было, но мы все выучили, поехали в Тбилиси, и «поставили там всех на уши» После наших выступлений зал (битком набитый) ревел по полчаса! И после этого авторитетная газета «Советская культура» назвала ритм-секцию Банных-Болдырев лучшей в СССР! Наши записи с фестиваля «Тбилиси-78» можно найти в «ютубе»...

Кстати, там случилась любопытная история с журналистом... Я знал, что в Тбилиси Весо не любили, мягко говоря. Считали его выскочкой, выпендрежником и т.д. И вдобавок он «эмигрировал» в Латвию. И вот после нашего выступления ко мне подходит девушка, представляется корреспондентом грузинской газеты (какой-то) и просит меня рассказать о нашем гитаристе Весо Бакрадзе. «Какой он музыкант?» Ну, я и рассказал, что музыкант он вообще-то неплохой, но вот нот его произведений не существует, он вообще нот не знает. И в этом большая сложность. Приходится просить его, чтобы он играл свои произведения и мы записывали их на ноты... Но я счастлив, что таким образом никто в мире не сможет играть его прекрасную музыку, а мы ее сыграли на вашем фестивале.

На следующий день я заметил, что Весо как-то сторонится меня. И Болдырев, с которым они подолгу шептались в сторонке — тоже... Как оказалось впоследствии девочка передала весь этот текст, но БЕЗ ПОСЛЕДНЕГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ!.. Так что на вас, журналистах, большая ответственность!

— Как пассажиры реагируют, когда в общественный транспорт заходит легенда с контрабасом, то есть вы?

— Да никак. Кому какое дело, кто что везет. Правда, один раз я попался. Ехал в троллейбусе с контрабасом. Одной рукой держался за поручень, а другой придерживал инструмент. То есть, обе руки были подняты. Так в это время у меня из кармана вытащили мобильник. И это все о транспорте.

Кстати, насчет транспорта у нас за границей крутой случай был, когда мы вместе с партийно-правительственной делегацией от Латвии поехали с визитом и концертами в город-побратим Риги — Русе. Ехали на поезде весело, пока утром не прибыли в Бухарест. Утро. Голова болит (всю ночь было весело). Стоянка поезда один час. Вокзал сказочно красив. Солнце сияет. Решил выйти прогуляться.

За мной увязались пять человек (наших). Проводница сказала, что поезд опаздывает, и стоянку могут сократить. «Но полчаса у вас точно есть». С тем и пошли. Прямо на перроне — ресторан. В буфет стоит очередь. Я у официанта спрашиваю, можно ли купить бутылку, но у нас из денег только левы (болгарские). Он говорит, что на площади привокзальной в любом отеле можно поменять. В это время мы видим, что наш поезд отходит от перрона. Я: «Спокойно, ребята, проводница нам сказала «полчаса, смело», а поезд пошел в депо перецеплять вагоны. И отправляться будет с первого пути!

Мы спокойно поменяли деньги, взяли бутылку (литр рома). И пошли на первый путь ожидать наш поезд из депо, тем более, что наши полчаса подходили к концу. Тут же появилась группа пассажиров грузинской внешности, как оказалось, с нашего поезда. Им тоже сказали, чтобы приходили на первый путь. Но полчаса уже прошли. И мы начали беспокоиться. Я спросил, у кого паспорт с собой? Оказалось, что только у меня и Миши Сульского. А четверо человек оставили их в поезде! Да и в наших паспортах румынской визы не было.

Начали предлагать каждый свое: идти в посольство, добираться своим ходом, оставаться ждать поезда и т.д. Постепенно, под аккомпанемент этого громкого «диспута» вся наша команда оказалась на привокзальной площади в очереди на такси. Так незаметно ни для кого я направил нашу ватагу в это место. Наш «базар» продолжался и в очереди. Непрерывно и громко. И тут мне по плечу похлопал какой-то мужичок: «Извините, вам нужно в Русе?» И тут начался уже деловой разговор! Мужик спросил, сколько нас человек, какие у нас деньги (нам выдали по 40 левов еще в Риге). «Нас 6 человек, и у нас левы». — «Тогда вам нужно две машины. По 50 левов за каждую»!!! Конечно же, мы согласились и помчались к границе. Границу перешли без проблем.

Оказывается, участник коллектива Зигмар Лиепиньш (ныне председатель правления Латвийской Национальной оперыПрим. автора) порылся в вещах отставших и найденные там паспорта предусмотрительно оставил на границе. Все закончилось благополучно. Но все-таки нас занесли в «черный список» как неблагонадежных. Хотя, по-моему, мы все сделали благонадежно и вечерний концерт всей делегации прошел на должном уровне!

— Как приспособились к новой жизни? Часто концертируете или уже считаете себя больше пенсионером?

— Ну, конечно с выступлениями можно было бы почаще. Но я не жалуюсь. Главное, что у меня очень хороший джазовый состав. И количество выступлений меня не так волнует, как престиж музыкантов, с которыми я работаю!

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное