- Петерис, вы откуда сейчас?
- В Минске был, недалеко. Пригласили, там в филармонии провели мой вечер, его так назвали!.. Посмотрите в интернете, о...
- «Современная классика. Вечер премьер. Петерис Васкс».
- Звучали мое Credo для симфонического оркестра, второй концерт для виолончели с оркестром (солировал Марко Илонен из Финляндии), Вторая симфония. Симфоническим оркестром Беларуси дирижировал наш Атвар Лакстигала из Латвии.
- Но главное событие месяца - явно мировая премьера в Риге вашего концерта для гобоя с оркестром?
- Ко мне приехало руководство Латвийского Национального симфонического оркестра и поинтересовалось, не могу ли я написать для коллектива какое-нибудь сочинение по такому особому поводу, что столетие Латвии. Я подумал. В конце концов, меня всегда вдохновляли люди, наша природа... ну, а тут еще и столетие! Тогда конечно! Какие разговоры, я был очень раз принять такое предложение. При этом руководство оркестра было столь толерантно, что оно даже особенно не настаивало на том, что именно, какой жанр.
Я давно думал о том, чтобы написать концерт для этого чудесного музыканта...
- Для читателей - ведущий гобоист всемирно знаменитого оркестра Берлинской филармонии Альбрехт Майер.
- Да, тем более, что когда-то он приглашал меня это делать. И вот сейчас все сошлось, и я подумал, что пусть это будет концерт для гобоя с оркестром. Взялся за работу. Работал тяжко, как латышский крестьянин. Работала шла медленно. В мае сочинение было готово, отвез партитуру в Берлин, прошли его вместе с Албрехтом. Сердце при этом трепетало, как и всегда у композитора.
Понимаете, вот ты пишешь ноты, ты все это слышишь внутри себя, но когда это выпускаешь наружу, когда слышишь живое звучание, то всегда трепетание - как это? И вот когда уже прошла первая репетиция сейчас в октябре в Риге, я подумал: «А-а-ах... ну, возможно, что-то получилось». Ну, так что я рад такой возможности, что звучит моя музыка...
- Главная магистральная мысль вашего нового произведения?
- Наверное, глупо объяснять музыку, но я хочу это сделать и попробую. Утро, праздник песни, вечерняя пастораль...
Возможно, это самый светлый мой опус. Там много радости - радость от впечатления от нашей родной природы, от красоты, которую я очень люблю. Утреннее пробуждение, поют птицы и одна из них - большая птица под названием «гобой» начинает солировать.
Ну да, первая часть получилась весьма пасторальной, а что делать. Вторая часть уже совсем иначе - народные танцы, также песни, цитаты. Можно сказать, праздничное настроение. Праздник! И третья часть - вечерняя пастораль, во время которой в двух местах вдруг... что-то немного болезненное... Ну, это связано с историей нашего народа все-таки.
И можно было бы уже и закончить произведение, но летом я вдруг подумал, что можно еще продолжить, когда идет летний поздний закат, но уже совсем скоро с другой стороны, с Востока ты увидишь новый свет, зарю рассвета. И снова новый день. Так что никто особенно не засыпает, а начинается новый день.
- Вы уже знаете. где будет следующая ваша мировая премьера?
- Да. конечно. Это будет в конце февраля в Эльбской филармонии, в этом большом роскошном здании, построенном недавно в Гамбурге. Я как раз пишу сочинение, посвященное нашему хору «Латвия» и органистке Ивете Апкалне, которая, кстати, открывала некогда орган в Эльбской филармонии. Это большая духовная композиция для хора и органа.
- Мы все мечтаем о большом концертном зале в Риге. Не таком мощном, как в Гамбурге, но все же...
- Я был в Эльбской филармонии - как раз во время концерта, когда Апкалне открывала орган. Для меня это было даже чересчур монументально и огромно. Они этот уже сейчас легендарный зал так долго строили и мучились... В общем, я там слышал только орган, оркестр еще не слышал. Но в любом случае там, конечно, удивительная акустика и это очень хорошо.
Но я недавно был в Рейкьявике, столице Исландии, и не устану об этом говорить, какой там фантастический концертный зал! Harpa называется. Я все время подчеркиваю, что нация Исландии насчитывает всего 330 тысяч человек, это в несколько раз меньше, чем даже в нашей маленькой Латвии. Но какой при этом фантастический концертный зал у них, о! 2,5 тысячи мест и великолепная акустика. Я там был на концерте. где играли и одно мое сочинение (Viatore), выступал Исландский молодежный оркестр. И кроме того эти совсем молодые музыканты (им от 12 до 18-19 лет) играли Пятую симфонию Дмитрия Шостаковича! Большой состав - по-моему, все молодые музыканты Исландии. Выдающийся концертный зал для выдающегося молодежного оркестра! А у нас, в столице, нет ни первого, ни второго - ни зала, ни молодежного оркестра.
Но слава Господу, что у нас есть хорошие залы в Резекне, Цесисе, в Лиепае. И, кстати, в следующем году будет зал и в Вентспилсе. К сожалению, это такой знак, что наших политиков, ни на государственном, ни на рижском уровне эта идея не интересует, если честно говорить...
- Хотя какой-то совет при Министерстве культуры создан, уже были заседания... В общем, зал нужен, а то, извините за деталь, некоторые гастролеры в филармонической Гильдии отказываются выступать, потому что там нет... душевых комнат...
- Нужен, а как иначе? Иначе это просто абсурд.
- В мире происходит столь много всего интересного, но и печального. Вы, как «печальный оптимист», можете сказать, что нас ожидает впереди?
- Я всегда смотрю на эту проблему следующим образом: пока будет звучать музыка и пока из тысяч концертных залов во всем мире будет идти этот свет музыки, и идея любви, до тех пор будет все в порядке. До тех пор, пока культура жива и дает людям чувство духовного равновесия. Если мы забудем об этом и станем думать только о банальном благополучии, то все - мимо!
Это как раз то, что многие не могут понять, особенно сильные мира всего в нашей столице. Если нет культуры, то нет основы. Тот же зал - это маяк, со стороны которого сияет свет. Такой маяк - зал Gors в Резекне, в который съезжаются со всего региона, из Латгалии. Маяк культуры, искусства, музыки. Маяк духовной энергии.
Так вот, пока такие маяки есть, то у нас есть и надежда. Если чистая коммерциализация, то уже грустнее как-то... Я буду верить до последнего в идею любви. Я не пишу ни одного своего сочинения, если не верю в это, ну а как иначе?
Не пишу, если внутри нет веры в то, что в человека заложена божья надежда. Это не в планах Всевышнего, что мы должны уничтожить друг друга в войнах между собой. Я верю, верю в это, что мы выживем, мы выживем.
